Беглец пересекает свой след - Аксель Сандемусе

которое мы с другим мальчиком однажды встретили на дороге возле нашего дома. Я точно знаю, когда этот мальчик переехал из нашего района, и поэтому могу довольно точно вычислить мой возраст в то время. Мне было два с половиной года. Это было нечто совершенно невероятное, появившееся на нашем крошечном горизонте. То, что никогда не забудется.

Мы стояли под кустами бузины когда увидели приближающееся существо. Оно не ассоциировалось ни с одним другим существом, которое мы когда-либо видели или слышали о нем, цепенея от страха, мы бросились бежать. Тем не менее, мы были вынуждены немедленно вернуться. Чудовище передвигалось со скоростью не более улитки, и, конечно, мы должны были быть в состоянии уйти с его пути, если бы это было необходимо. Это была большая зеленая гусеница, которая, как мне тогда показалось, была около фута в длину и почти два дюйма в диаметре. Из головы у нее торчал длинный изогнутый рог, а ее движение и двигалась она задом на перед. Очевидно, это был пучок злобы, и Йоханнес сказал, что это был демон. Мы стояли на безопасном расстоянии и внимательно рассматривали его, но затем, внезапно охваченные смелым и воинственным духом, мы подняли камни и бросили их в чудовище. Маленький камешек попал в него и пробил бок, после чего мы отступили еще дальше и стали обстреливать его на полном серьезе. Оно извивалось и билось и действительно выглядело ужасно опасным. Мы продолжали бросать камни, пока оно не умерло и не было похоронено. Затем мы пошли искать Розу и с гордостью рассказали о нашей встрече с драконом и о том, как мы его уложили.

Мое первое впечатление о размерах этого существа было, конечно, ошибочным. На самом деле оно было около двух дюймов в длину, с соответствующей толщины. Наше убеждение, что личинка двигалась только назад, возникло потому, что возможность наличия заднего рога никогда не приходила нам в голову. Я полагаю, что это был обычный ястребиный мотылек в стадии личинки, поскольку поблизости были и тополя, и осины.

Незадолго до поступления в школу я нашел в саду дома червяка длиной четыре дюйма, но тонкого, как швейная нитка. У него были кольца на обоих концах, как кольца на на хвосте гремучей змеи. Мой взгляд случайно зацепился за него, потому что защитная окраска сделала его почти неотличимым от родной земли. Я положил его в бутылку с водой, и там он продолжал извиваться в течение двух полных дней, не подавая ни малейших признаков смерти. Я не могу понять, как он умудрился существовать под водой. Потом он исчез; как — я не знаю, но никто из нас не мог иметь ничего нетронутого. Два года спустя я все еще сокрушался о потере этого экземпляра. Что это было? В течение многих лет эта проблема преследовала меня. Я и по сей день не могу его идентифицировать, хотя перелопатил океан книг по естественной истории и изучил не один десяток документов.

В лесном сарае у меня были длинные ряды осиных гнезд. Эти насекомые, живущие вместе в социальном сообществе, глубоко очаровали меня, и я никогда не уставал их изучать. Их гнезда могли сильно различаться в зависимости от характера их расположения; чаще всего их можно было найти висящими близко к земле на сучьях какой-нибудь ели, но иногда они располагались высоко на дереве. В небольшой еловой роще недалеко от города их было поразительно много. Вход в гнездо находился внизу, а убежище состояло из слоя за слоем бумаги с шестиугольными ячейками внутри. Оса имеет полноценную бумажную фабрику в своем крошечном желудке. На старых дощатых заборах можно найти их, терпеливо пережевывающих крошечные щепки превращая их в целлюлозу. Я находил гнезда размером с человеческую голову.

Нести домой такое осиное гнездо было подвигом, сопряженным с опасностью. Укус был чертовски неприятным, и, естественно, меня жалили довольно часто. Кроме того, было страшно сходить с дороги, которая проходила через лес. Сторож там был просто ужас.

После того как я находил осиное гнездо, я долго мог не отрываясь изучать их общественную жизнь, следя глазами за каждым движением опасных маленьких существ, которые мелькали то там, то сям. Ах, но мальчик показал бы этим напыщенным осам немного человеческой наглости! Он устроил целое представление!

Когда я решал, что мне нужно осиное гнездо, я брал острый нож, подкрадывался незаметно, хватал ветку левой рукой, делал молниеносный удар ножом — и бросался прочь, спасая свою жизнь. В течение получаса, иногда трех четвертей часа я ждал на безопасном расстоянии, возможно, даже спускался на пляж, чтобы окунуться в море, пока осы не успокаивались. Затем я приближался так же незаметно, брал отрубленную ветку в руку, отпрыгивал — на десять, двадцать шагов, или пока меня не жалили — и бросал ее, не снижая скорости. Затем эта процедура повторялась еще раз или два. Известно, что осы летают по определенным, хорошо отработанным маршрутам, и весь рой собирается на том месте, где раньше висело гнездо, и, как правило, продолжает там свои строительные работы. Затем я уносил гнездо домой. Результат всегда был один и тот же: осы, которые позже выходили из своих ячеек, не представляли никакой опасности. Я подвешивал осиное гнездо таким образом, чтобы жизненный цикл в нем мог возобновиться. Но он так и не возобновлялся. Молодые осы не вылетали и не реагировали, когда я вскрывал гнездо. Они бродили по развалинам, загорали и поедали пищу. Когда я пытался стимулировать такую осу соломинкой, она сначала сильно смущалась, потом отползала и пряталась, но летать или жалить ей в голову не приходило. Из этого я сделал вывод, что она вполне довольна единственными известными ей условиями и просто огорчена тем, что я ее потревожил. Она немного пошелестела крыльями и стала искать покоя и отдыха в одиночестве.

Такие эксперименты занимали большую часть моего свободного времени, но имейте в виду, пожалуйста, что это было в Янте. Такие вещи были только для школьников. Меня пытались заставить бросить их после четырнадцати лет. Я пытался продолжать в течение месяца или двух после окончания школы, но в конце концов сдался, хотя у меня была большая и хорошо сохранившаяся коллекция насекомых, в которой было немало редких экземпляров. На чердаке круглый год я держал некоторое количество кувшинов и бутылок, наполненных личинками или куколками. Личинок я регулярно кормил и следил за их развитием. Я с большим интересом наблюдал за их ростом. И как же я ненавидел наездников-ихневмонидов! Не успевал