Сердце на холсте - Арина Малых

занятие. Маревна Андревна говорила, что несколько художников пропали таким образом. Ушли в свой нарисованный эгомир и не вернулись. Среди бывших студентов есть мнение, что старший сын основателя и первого ректора академии Пал Палыча Гвоздниковского пропал именно таким образом. Его долго искали, но найти не смогли. Пал Палыч все ждал, что он вернется. Не дождался.

– Ого.

– Да, поэтому на стене нарисовали решетку, чтобы никто больше не смог пройти в эгомир. Но мне кажется, что если сильно захотеть, все равно можно туда попасть. Не могли же они закрасить всю стену?

– Логично.

– Я хотел бы попасть в этот странный эгомир.

Ася пожала плечами.

– Ну не знаю.

– Разве ты никогда не мечтала побывать в сказке? Да еще в такой, которую придумала сама?

Ася рассеянно покрутила кончик косы. Рассказ Мирона захватил ее воображение. «Неужели это правда? – подумала она. – Как интересно… Свой мир. То есть можно сделать все, как хочешь? И оно оживет? Невероятно…»

– Как-то не верится.

Мирон встал и засунул капсулу в кофемашину.

– Тем не менее полагаю, что это правда.

– Что ты еще об этом знаешь?

– Больше ничего. К сожалению. – Он взял готовый кофе и вернулся за стол.

Вздохнув, Ася допила чай и заварила еще.

– Ладно. Расскажи, какие приемы вы изучали на подготовительных?

Они долго беседовали, пили кофе и чай. Показывали друг другу рисунки и рассказывали истории, которые вдохновляли писать картины.

У Аси звякнул мобильный. Она посмотрела сообщение: «Завтра мы с Михунчиком едем на пароходе по Москве-реке, потом идем в ресторанчик. Давай с нами?»

«Завтра у меня занятие, не смогу», – ответила Ася.

«Надеюсь, у тебя все хорошо?»

«Все ок. Наслаждайся свободой».

Мирон вытащил мобильный и воскликнул:

– Ого! Уже первый час!

– Да. Надо укладываться. А то завтра не встанем. Утром еще надо успеть в кафе сходить – позавтракать.

– Слушай, а у вас в номерах убираются?

– Убираются каждое утро. После десяти, когда все уходят на занятия. Белье меняют по воскресеньям. По крайней мере, так написано в памятке для студентов, которые пользуются общежитием.

– Что там еще написано? – поинтересовался Мирон.

– Что нельзя рисовать на стенах, аккуратно обращаться с посудой. Если что-то разобьешь или испортишь – вычтут из стипендии.

Мирон важно кивал, сосредоточенно нахмурив брови.

– А еще там написано, что пацаны не должны находиться у девочек в номерах после одиннадцати! – добавила Ася и шутливо стукнула его по плечу.

– Что, правда? – встрепенулся Мирон.

– Шутка. Можешь укладываться в мастерской. Подъем в полдевятого.

– Хорошо.

Ася принесла со своей кровати вторую подушку. Мирон разложил диван, улегся и уткнулся в мобильный.

Выключив общий свет, Ася приняла душ, надела короткий халат и прошла в спальню. Включила светильник около кровати, достала дневник и устроилась за столом. Подробно описав прошедший день, она убрала ручку и тетрадь в тумбочку. Из-за ширмы было видно, что Мирон не спит. Его лицо озарял экран мобильного. Ася встала и медленно, неуверенно прошла к дивану.

– Привет, – тихо обронила она.

– Привет, – Мирон приподнялся на локте.

Она присела и погладила белокурые волосы Мирона. Он взял ее руку и стал медленно целовать каждый палец. Ася улыбнулась и прижалась к его плечу. Мирон подвинулся, и она прилегла рядом. Он стал гладить ее по голове.

– Меня так бабуля в детстве гладила, – улыбнулась Ася. – Садилась ко мне на кровать и гладила.

Мирон поцеловал ее в губы и крепко обнял.

Глава 6

Третий день в эгомире.

Дата неизвестна

Раздался громкий лай. Ася вздрогнула и открыла глаза. Собака стояла у окна и заливалась оглушительным, почти истеричным возмущением. Кошка Муся стояла на кровати и издавала угрожающие шипящие звуки, выгнув спину и прижав уши. Художница приподнялась на локте и попыталась разглядеть, что так напугало ее питомцев. Из-под жалюзи в комнату просачивалась черная плотная тень. Ася вскрикнула и выскочила из постели. Выбежала в гостиную и схватила фонарь. Чернота сползла на кровать и приблизилась к таксе. У собаки пропало ухо. Бракса жалобно заскулила и помчалась к хозяйке. Спряталась за Асей и продолжила истошно лаять. Кошка, отпрыгнув на безопасное расстояние, громко шипела. Шерсть на спине встала дыбом. Она фыркала и пыталась стукнуть черноту лапой. Но от прикосновения ее лапа залипла в темноте. Шарахнувшись в сторону, Муся осталась без лапы и части груди.

– Кошмар! – Ася направила яркий луч в черную тьму. С тихим неприятным звуком темнота пропала. Немного подождав, художница с опаской подошла к постели и осмотрелась. В тех местах, где побывала странная черная тень, было белое пространство. Присеменила такса и, опустив голову, принюхалась. Успокоившаяся Муся осторожно приблизилась к перепуганной художнице. Ася взяла кисточку и подрисовала кошке утраченные части.

– Никого нет.

Бракса тявкнула.

– Да, вижу. Там белые пятна.

Такса подтащила за ремень этюдник.

– Молодец. Правильно. Это наше главное оружие.

Ася тщательно закрасила пятна.

– Завтра займемся осмотром дома. Непонятно, что это такое. Эх. Новая проблема. – Она зевнула. – Окно пока придется закрыть. Жаль, мне так нравится, когда задувает легкий ветерок, приносит прохладу и шум реки. Завтра, хм… или уже сегодня, короче, когда я высплюсь, нарисую мелкую клеточку на окнах, чтобы эта странная чернота не пролезла. Только непонятно, остановит ли ее моя сеточка.

В сопровождении собаки Ася прошла по всем комнатам, закрыла везде окна и вернулась в спальню. Подрисовала утраченные части жалюзи. Прилегла на постель и услышала жалобное поскуливание.

– Что такое?

У кровати стояла Бракса и с надеждой смотрела на Асю.

– Ах да! Твое ухо.

Вздохнув, художница снова открыла этюдник и поправила таксе искалеченное место.

Собака улеглась на коврике. Ася нарисовала небольшой ночник и поставила на подоконник рядом с кроватью. Натянула одеяло и закрыла глаза. Кошка запрыгнула на подоконник и свернулась клубочком.

Весь следующий день, который ничем не отличался от ночи, художница провела в усовершенствовании своего жилья. Она лазила по полу, рассматривала и прощупывала стены. Поднималась под потолок на созданной лестнице-стремянке. Заглядывала под каждый нарисованный предмет, проверяя, нет ли где недокрашенных мест. Она почему-то была уверена, что чернота появляется именно из них. Бракса и Муся составляли хозяйке веселую компанию и мешали. Ася научила Мусю не лезть в краски, таксу находить белые пятна, и дело пошло быстрее.

– Вроде все, – торжественно заявила Ася, оглядывая комнату. – Теперь проверим снаружи. На всякий случай. Потом я займусь решетками на окнах… Хотя, – она подняла указательный палец, – почему именно решетки? Я же могу нарисовать какой-нибудь мелкий узор. Будет красиво и надежно.

Бракса тявкнула.

– Точно!

Подмазав дом, Ася залезла на крышу, осмотрела