Сердце на холсте - Арина Малых

Так призываю я тебя к ответу,

Что слышать я хочу, прошу, ответь…

Ответь, что наши встречи счастьем

Открыли дверь для нас в волшебный мир,

Где нет свинцовых туч ненастья,

Где лишь любовь и я – один кумир.

Кумир, который долго жил, как время.

Тебя терзал и не давал понять,

Блаженство в чем твое и в чем презрение,

Кому ты должен мстить, кого обнять…

Кого обнять и вспомнить ожидание

Минуты этой сладостной, как мед,

И тяжкие, в печали, расставания,

И неудач тревожных, ненасытных лед.

Она положила ручку. За окном шумела березовая роща рядом с дубами, высокими соснами и пушистыми елками. На ветку села черно-белая сорока. По стволу дуба промелькнула рыжая белка.

Ася раскрыла этюдник, достала краски, подошла к мольберту и принялась писать.

Вечером в телеграм пришло несколько кружочков от Миланы.

– Привет, подружка! – весело сказала она, стоя у парапета каменного моста. Ее обнимал и целовал в шею Миша. – Михунчик, да подожди ты. Я видео записываю. Скажи лучше «привет».

– Привет!

– Короче, мы идем в храм Христа Спасителя. Записались на экскурсию. Прикинь! Я и не знала, что туда можно сходить на экскурсию. Надеюсь, у тебя все хорошо. Кстати, завтра мы собрались в парк Горького, может, приедешь? Побудем вместе?

На вытянутых губах в поцелуе в камеру кружочек закончился. Ася посмотрела следующие видео. На них были виды на Кремль и Москву-реку. В камеру постоянно влезал Миша, строил рожицы и махал рукой. Милана на него ругалась и шутливо давала подзатыльники.

Улыбнувшись, Ася написала сообщение: «Спасибо. Я завтра занята. Мы хотели пойти с Мироном в галерею».

Тут же пришел ответ: «О-о-о-о, с Мироном. Хорошо!» Сразу за ним: «Помни, о чем мы говорили! Не вздумай!» и сердитый смайлик в виде кота, назидательно поднявшего указательный палец.

Глава 8

Продолжение третьего дня в эгомире

Ася неслась по лесу, раздвигая кусты, раздирая в кровь руки. За ней мчалась рыжая такса. Ветки хлестали художницу по лицу. Тяжелый этюдник больно бил по спине. Она была настолько потрясена, что совершенно забыла о необходимости соблюдать осторожность.

Задыхаясь, Ася выбежала на просторную поляну, к речке и дому. Сняла этюдник и упала на мягкую зеленую траву. Бракса спустилась к реке, шумно полакала воды и вернулась. Легла рядом, посматривая на хозяйку в полном недоумении.

– Да, знаю, знаю. Совсем не обязательно было так быстро удирать.

Ася перевела дыхание и села.

– Кто этот человек? Откуда он взялся? Как оказался в моем мире? – кидала она вопросы в пустоту, размахивая руками. – А может, это мы как-то забрели в его мир? Надо ли мне его опасаться? Вдруг это маньяк? Вроде не похож…

– Гав!

– Да. Ты права. Надо успокоиться. Он нас не видел, значит, не знает о нашем существовании. – Она глубоко вздохнула. – Пойдем в дом. Я покормлю тебя и Мусю. Тоже перекушу и займусь окнами. Что-то мне подсказывает, что эта странная тьма еще вернется.

Художница медленно встала и направилась в дом.

– Надо еще йод нарисовать и бинт, – сказала она, посмотрев на свои расцарапанные руки.

Закрыв дверь на щеколду, Ася прошла в столовую, нарисовала еду собаке и поставила миску на пол. Бракса накинулась на корм, причмокивая от удовольствия. Пришла Муся, мурлыкая, потерлась о ноги Аси.

– Сейчас и тебе нарисую.

Разобравшись с животными, Ася сотворила йод, марлевые салфетки и обработала себе раны. Царапины были неглубокие, и кровь уже не шла. Ася прошла в спальню и посмотрела в зеркало. Ее платье было разорвано в нескольких местах. Художница нарисовала еще одно такое же и переоделась. Вернулась в столовую и села за стол. Соорудила себе роллы, поела без удовольствия и выпила воды. «Смысл рисовать сок, если вкуса все равно не чувствуешь?» – фыркнула она.

– Кстати, интересная мысль, – Ася подняла указательный палец. – Зачем тогда рисовать еду, которую я люблю, если я не чувствую вкуса? Можно рисовать что-то полезное, например, овсяную кашу или вареное мясо. – Она поморщилась. – Нет, вид и запах все-таки важен. Без них я и есть-то не смогу. Ладно, у меня дело. Безопасность прежде всего!

Вооружившись темно-серой краской и кисточкой, художница занялась окнами. Она нарисовала хитросплетения узоров в виде раскрытых бутонов роз и перекрещенных стеблей с острыми шипами. Увлеченно выводя тонкие линии, Ася следила, чтобы не оставалось непрокрашенного белого фона.

– Я закончила, – сообщила она таксе, которая сидела на полу, внимательно наблюдая за действиями хозяйки. – Сейчас у нас будет ночь. Только мы представим, что ночь, ладно? Я не буду закрашивать солнце.

Ася убрала кисть и краску в этюдник. Прошлепала в спальню и рухнула на кровать. Тут же пристроилась Муся. Осмелевшая такса запрыгнула на постель и легла в ногах.

Глава 9

6 июля. Реальность

Весь следующий день Ася увлеченно писала картину и, когда закончила, с удивлением обнаружила, что не заметила, как пролетело обеденное время и день уже клонился к закату. Но самое странное было то, что мобильный ни разу не звякнул.

Она проверила телефон, от Мирона не было ни одного сообщения. «Привет. У тебя все в порядке? Приедешь сегодня?»

– Одна галочка. Где его носит?

Мирон ответил только поздно вечером: «Извини, был занят. Сегодня уже поздно. Постараюсь приехать завтра».

«Хорошо. Напиши, когда будешь выдвигаться». Ася расстроенно отложила мобильный и пошла в кафе на обед тире ужин.

Перед сном она поставила картину на стол в гостиной и отошла на шаг назад. Лес шумел зелеными кронами. Белые в черную крапинку березки клонились друг к другу, перекрещивая ветки, словно девушки-подружки взялись за руки. Раскидистый дуб вытащил большой корень, как будто собираясь сделать шаг вперед. В его мощном стволе зияло дупло, из которого выглядывала белка. Суетливо осмотревшись, она вылезла из норки и упрыгала вглубь леса. Большая сорока сорвалась с ветки, взмахнула черно-белыми крыльями и с громким стрекочущим криком пролетела на переднем плане картины. От неожиданности Ася отпрянула.

– Ого. Круто получилось. Завтра покажу Маревне Андревне. Интересно, что она скажет.

Глава 10

Завершение третьего дня в эгомире

Бракса насторожилась и уставилась на дверь. Раздалось еле различимое шуршание. Такса с громким лаем бросилась к входной двери. Ася подошла и прислушалась.

– Да тише ты. Сидеть!

Бракса села и замолчала. Медленно подняв щеколду,