Кто в тереме живёт - Тамара Петровна Москалёва

Надя задумалась… и отчётливо услышала тревожный голос: «Люсенька, детка…» И засмотрелась на выцветший целлофановый мешок, что беспомощно повис на ветке и треплется, и рвётся на ветру… «Откуда ты, мешочек, не из моего ли далёка?»

•

Да, вот здесь, в этом теремке, проходило Надино детство… И эти случаи! Хм, ох, язык мой…

Велика Федора

Надька крутилась у зеркала, то и дело просила бабусю:

– Смотри, как я выросла. Померь.

Она подходила к косяку дверей, где бабуся делала отметки, кто из внуков на сколько вытянулся.

– Померяй, – Надька вставала на цыпочки, поднимала голову.

Бабуся, обмотав шалью больную поясницу и наклонившись над столом, раскраивала марлевые занавески.

– Бабу-усь, померяй меня!

– Ну, чего привязалась? – старушка, расправляя спину, смотрела на внучку, – уф… видишь, разогнуться не могу – поясницу ломит. Мазью намазала, а толку никакого… – посетовала бабуся. – Отстань-давай.

Надя, чуть не плача, уговаривала бабусю посмотреть, какая она стала высокая всего-то за три недели!

– Вот надоеда-то! Опустись с цыпочек, – держась за спину и приохивая, бабушка карандашом проводила линию.

– Ну видишь?! Была вот где, а теперь – вот. Смотри, какая большая!

Старушка, смеясь, качала головой:

– Ох… долгая… только тебе и ума бы побольше, а то – «велика Федора, да…»

Внучка знала, какое слово не договаривала бабуся. Она вовсе не считала себя дурой, какой была большая Федора. Надьке уже десять лет. А десять лет – не шутка! Не то, что вон, карапузу – Сашке. Маленький… вот и бестолковый… Хм… вообще-то пять лет, не такой уж и маленький! Сашок – внук деда Устьяна, жил в Надином дворе в двухэтажном флигеле и хвостиком бегал за Надей, как только она выходила на улицу.

– Надь, почитай сказку, – просил он, показывая красивую книжку.

– Уже давно самому пора научиться, – отнекивалась девочка. Она-то в Сашкины годы уже читала вовсю!

– Ну почита-а-ай… яблоко да-ам… откусить! – тянул Сашок жалобно.

Надька, конечно, повоображав немного, читала Сашке. – Она и сама любила сказки, да и яблочко куснуть не грех!

Сашка, прослушав сказку, угощал Надьку яблоком.

Вот и сегодня, как всегда, Надя вышла на улицу. Сидит на скамейке, подружек дожидается. А денёк весёлый, солнышко играет! Вдруг, откуда ни возьмись, налетел ветерок, закрапал дождик! Надька забежала в подъезд. «Слепой» дождь! Смешно: солнце на дворе, и – дождь! Сейчас кончится, наверно…» И тут она заметила Сашку. Он шёл к её подъезду и над головой держал какой-то… странный зонтик!

– Смотри, что у меня! – похвастался малыш, заходя в подъезд. Надька увидела, что у Сашки не зонтик, а большой сочный лист. Вот он и нёс этот лист, словно зонтик, над головой.

– Что это? Лист какой-то… А чё он такой большой?

И правда, лист был огромный и необыкновенно красивый: ярко-красный, пушистый, словно бархатный, в жёлтых толстых прожилках. Усыпанный чёрными крапинками. Сашка держал толстый зелёный стебель так, что лист казался зонтиком.

– Красивый? – Сашок покрутил «зонтик».

– Мугу. Откуда он у тебя? – спросила Надька, – дай подержать! – она протянула руку.

– Нет! – Сашок спрятал лист за спину. – Мама сказала, что этот лист едят… животные и… как его?., пупа… они ещё дикие…

– Пупа?.. Попугаи что ли?

– Не-ет. Попугаи – птицы же, а это – люди такие… дикие… ну они ещё в лесу живут…

– Хм… Попуасы?..

– Да! Ппупасы! Они любят эти листы кушать. Они вкусные… как… мандаринки.

– Ого! А ты откуда знаешь?

Мальчишка не ответил.

– Дай попробую! – наступала Надька. Она мандаринку ела в последний раз, когда в школе получила новогодний подарок. Попробовать бы…

– Не дам. А то ты съешь…

– Не съем. Я попробую просто! – У Надьки аж слюнки потекли…

– Ты не ешь… облизни только, ладно?

– Ладно!

Сашок нехотя подал Надьке лист. Сам смотрел на неё жадными глазами, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Надька схватила лист и впилась зубами в аппетитную мякоть. Брызнул сок. Рот мгновенно ошпарило кипятком! Словно тысячи пчёл вонзили свои жала в язык и губы! «А-а-а!» – заорала Надька. Сгорая от боли, полетела домой. Сашок испугался и убежал. Надька двумя прыжками перескочила ступеньки, пулей влетела в комнату.

– Б-бо-ольно! Ма-а-м-ма!! – вопила она во всё горло.

– Гос-споди! Что случилось?! – испугалась бабуся, увидав внучку с огромным листом в руке и повисшим на подбородке красным языком. Надька ревела распухшими губами, обливаясь слюной и соплями. Горланя, она бросила лист у дверей, схватила со стола марлю и давай перебинтовывать язык.

– Что? Что случилось-то?! – бабушка не на шутку перепугалась.

– Са-а-аш-шка!.. Лист да-ал облиза-ать… сказа-ал… как ман-дари-инка-а!

– Ох, Надька ты Надька-а-а! Беда с тобой, ей богу! – приговаривала сквозь смех бабуся, делая внучке травяные примочки. – Ну-ка скажи, сколь Сашке-то лет?.. А? – она укоризненно смотрела на девочку. – Ну а тебе? – Надька молчала, подставляя волдыри. – Правда что… хм… «велика Федора, да дура!»

Бабуся на ночь приложила красивый лист к своей больной пояснице.

– Смотри-ка, ломоту как рукой сняло! Опять я, как молоденька! – удивлялась она. – Ты спроси-ка у Сашки, где он этот лист-то сорвал?

Долго карапуз не показывался Надьке на глаза. И где листок сорвал, так и не сказал.

Мороженка

Из-за чёрных небесных гор выкатилась весёлая луна. Резво побежала впереди, освещая окрестность. Звенит мороз. Блёстками сверкает зимняя дорожка!

«Хруст-хруст», – сочной капустой похрустывает дорожка под бабушкиными сапожками. – «Скрип-скрип», – отзываются саночки.

«Хруст-скрип», «хруст-скрип». – На санках внуки. Впереди Надька держится варежками за белую, промёрзшую насквозь ручку. Сзади – уткнулся ей в спину Ванюшка. Бабуся, вся в инее, как Снегурочка, тянет саночки – везёт внуков из детского сада. Налетел ветерок, закружил-заискрил мелкий снежок. Ванюшка вертит головой, пуская пар, ловит ртом снежинки. Хлоп – саночки перевернулись, и ребята оказались в снегу. Надька засмеялась. Бабушка тоже. Ванюшке невесело.

Идут-едут дальше. Ветерок улетел, унёс снежинки. – У Ванюшки испортилось настроение. Мальчик смотрит на луну. А луна бежит рядом, не отстаёт.

– Зачем луна так ярко светит? – кричит Ванюшка бабусе.

– На то она и луна… чтобы… светить! – переводя дыхание, отвечает бабушка.

– Нет, ты скажи… зачем луна так ярко светит? – закуксился внук.

– Чтобы нам… нескушно было идти, – снова отвечает бабуся.

– 3-за-ч-чем луна-а так я-ярко све-е-ети-ит?! – в голос заревел Ванюшка.

Бабуся остановилась, подправила одеялко, поцеловала внука в розовую щёку. – Сейчас приедем, потерпи чуток…

«Хруст-скрип», «хруст-скрип»… – Мимо проплывают лежалые сугробы. От блеска рябит в глазах. Ваня снова заскучал. Он похлопал сестру по спине:

– Надь… а ты ела снег?

– Ела.

– Вкусно?

– Не-а.