Измена. Цена твоей лжи - Анна Олеговна Ковалева

— Да, — Елизавета заглянула в карту, которую держала под мышкой. — Дата примерного зачатия, судя по всем данным 25–27 мая.

Эти слова прозвучали для меня как пистолетный выстрел. Оглушающе. Я пошатнулся и прислонился к стене, чтобы не упасть.

Осознание шрапнелью разрывалось внутри, рассекая мозг смертоносными осколками.

Май, сука! Май! За месяц до той нашей ночи!!! Эта лживая тварь залетела от другого мужика, а потом испоганила мне жизнь, решив навязать свой приплод…

Убью шалаву!!!

Но одновременно с яростью на меня накатывало облегчение. Я же себя уродом последним считал все эти месяцы. За то, что не хочу видеть этого ребенка, не чувствую ничего к нему, что меня воротит когда Сабина пытается положить мою ладонь к себе на живот.

А оказывается просто чувствовал, что он не мой. Знал с самого начала это. Только проклятый тест ввел в заблуждение. Заставив поверить в ложь.

— Простите, вам плохо? — тем временем насторожилась доктор.

— Физически нет, — выдал я. — А вот морально… Елизавета Юрьевна, я хотел бы с вами поговорить. Это срочно.

— Ладно, давайте встретимся в моем кабинете через полчаса. Мне еще трех рожениц осмотреть надо.

— Я подойду…

* * *

За время оставшееся до встречи, я успел выпить кофе, взять себя в руки и даже заглянуть в палату.

Взял ребенка на руки, покачал, улыбнулся. В конце концов он не виноват, что его мамаша конченная шваль.

Понять на кого похож ребенок было невозможно. Волосы темные, глаза как у матери. Но на недоношенного он и правда не походил. Пухленький, розовощёкий.

Теперь бы одно понять: кто его папаша, и какого хрена тест ДНК показал мое отцовство?

Я же не совсем отбитый на голову. Не алкаш с пропитыми мозгами и не шизик. Точно знаю, что с Сабиной мог переспать только на той сходке в конце июня.

А значит, что? Значит, эта дрянь анализ как-то подделала.

Трогаю крошечный носик мальчика и тяжело вздыхаю. Да уж, пацан. Не повезло тебе с матерью.

Я старался усыпить бдительность жены как мог. Потому и игрался с малышом, сучка должна поверить, что я растекся желе при виде ребенка и сменил гнев на милость.

А то еще что-нибудь учудит. Хрен докопаешься потом.

Вроде получилось. Сабина вся цвела, а моя мать была так заморочена ею, что видела в ребенке мою копию.

Что ж, маман. Падать больно будет. Скоро узнаешь, какую гадюку на груди пригрела.

Оказавшись в кабинете врача, я объяснил ситуацию и попросил показать карту своей жены.

А тут началось самое интересное. Судя по карте роженицы, ребенок был девятимесячным. И ПДР стояла на два дня позже.

Только вот мне жена и ее врач предъявляли совсем другие документы. Я, конечно, не особо всматривался, но предварительную дату родов помню точно. Она стояла на двадцать второе марта. В этом готов поклясться.

— Елизавета Юрьевна, мне нужна ваша помощь.

— Да?

— Мне нужно провести тест ДНК втайне от жены. Потому что меня обвели вокруг пальца. Нужны улики, так сказать. Это можно сделать?

— В принципе, да. — У малыша так или иначе завтра будут брать кровь. Да и прививки надо сделать.

— Отлично. Возьмите образцы, пожалуйста. С меня причитается…

* * *

Дорогие мои, спасибо тем, кто остался со мной.

А в ожидании проды предлагаю вам еще одну мою книгу с темой измены и развода.

Распятая любовь

— Ты что творишь, Лана? — рычит он, прижимая меня к стене. — На что рассчитываешь? Зачем устраиваешь этот цирк с разделом имущества? Отомстить решила? Или таким образом хочешь меня вернуть? Так напрасно! Даже если завтра наступит конец света, то я лучше сдохну в одиночестве, чем приду к тебе.

— Не надо, Глеб, — сжимаю горло рукой, борясь с подступающими эмоциями. Из глаз текут горькие слезы.

Он снова это делает со мной. Бьет по самым больным точкам, лишая только что обретенной решимости и уверенности в себе. Превращая в беззащитную и беспомощную куклу.

— Я хотел по-хорошему, Лана. Но ты, видимо, хочешь по-плохому, — Глеб хватает меня за предплечье, заставляя вскрикнуть от боли. — Соглашайся на мировую и не трать мне нервы. Иначе хуже будет.

— И что ты сделаешь? — поднимаю на него заплаканные глаза. Мне чертовски больно сейчас, но я нахожу в себе достаточно силы воли, чтобы попытаться дать отпор. — Ударишь? Изобьешь? Так давай, начинай. Будет что предъявить в суде. На руке уже синяки остались, наверное.

Выкрикиваю с надрывом, с отчаянием, поводя стиснутой в стальной хватке рукой.

— Да тихо ты, дура!!! — Глеб морщится, мотает головой и тут же отпускает мою руку. — Не кричи! И не делай из меня психопата. Я никогда на женщину руку не поднимал. Это подтвердят все, кто меня знает. Да ты и сама подтвердишь. Не будешь же врать, что я тебя избивал все годы брака?

Прикусываю губу и смахиваю навернувшиеся слезы. Тут Бессонов меня уел. Рукоприкладством он никогда не занимался. Да что там, он даже голос особо не повышал, когда мы ссорились. Таким жестким как сейчас, со мной он не был никогда.

— В общем так, Лана. Объясняю на пальцах, если до тебя не дошло. У меня теперь другая женщина. На которой я хочу жениться. И более того, я уже сделал Анжеле предложение.

Глава 17

У вас больше нет сына

Все следующие дни, пока Сабину с малышом держали в больнице, я рыл носом землю.

Начал с того, что отправил пробирки с кровью в несколько лабораторий и припер к стенке гинеколога Сабины. В ход пошли все доступные методы. Угрозы, подкуп, шантаж — и она раскололась как грецкий орех после удара молотком. Распечатала мне копии фальшивой карты Сабины, фальшивые заключения, которые ей делала.

В целом же все оказалось до постыдного банально.

Я ведь делал ставку на тест ДНК. Не стал вести Смолову к другому гинекологу. Который сразу бы раскрыл обман. За это и поплатился. Не предусмотрел возможность хитрой многоходовки.

Впрочем, в том полу-неадекватном состоянии, в котором я в те месяцы находился, это было неудивительно.

Лаборатории «Грин Лайф» я доверял полностью. Мы там сдавали анализы всей семьей уже много лет. Повода сомневаться в честности сотрудников и администрации не было.

Только вот у Сабины в этой лаборатории завелась подружка. Которую несколько лет назад, как раз перед нашим со Смоловой разрывом, туда взяли по протекции моей матери.

Я об этом был ни сном ни духом. А Сабина все помнила, вот и