Измена. Цена твоей лжи - Анна Олеговна Ковалева

Причем Смолова хорошо меня знала. Заранее предупредила Инну о том, что я потребую перепроверки результата.

Вот и получил я в итоге точно тот же бланк, в котором только даты были изменены.

Сабина о своей задумке поведала врачу, вот и сумел я потянуть за ниточку. Начал распутывать весь клубок.

Инна эта вся позеленела, как только меня увидела. Сдала подружку сразу и с потрохами, даже торговаться не стала.

Впрочем, ей это признание не сильно поможет. С клиники она вылетит как пробка, да и заявление в ментовку я накатаю на обоих сук. Пойдут как миленькие по 237 статье.

Последним звеном в этой порочной цепи стала Ираида Круглова, врач роддома, которая должна была принять у Сабины роды и помочь замаскировать правду.

Но не срослось. У Ираиды накануне муж с сыном попали в ДТП. Ребенок попал в травматологию, а муж в реанимацию. Так что ей стало не до Сабины и ее махинаций.

В итоге утаить правду о малыше от меня не удалось, но Сабина все же клюнула на мои улыбки, решив, что я полный идиот и не заметил разницы между здоровым ребенком и недоношенным.

Решила, что её пронесло, и расслабилась. Приятно, наверное, было делать из меня оленя все это время.

Конечно, подменить документы все же попытались, Ираида попросила сделать это свою доверенную помощницу. На чем та и была поймана. Елизавета ведь была уже в курсе моей истории.

Впрочем, останавливаться было рано. На женщину надавили и заставили молчать. Ну и попросили передать Сабине, что все концы спрятаны в воду.

С самой Ираидой я тоже говорил. Будучи убитой горем, она выложила всю правду сразу.

— Вот она какая, мгновенная карма, — невесело хмыкнул я. — Вы согласились помочь вертихвостке, рушащей чужие жизни, и поймали ответку от судьбы. Надеюсь, ваши сын и муж выживут. И вас этот пинок судьбы хоть чему-то научит.

Вслед мне донеслись надрывные рыдания, но меня они не тронули. Эта женщина заслужила свою горькую чашу.

После всего этого я отыгрывал целую неделю любящего отца и почти заботливого мужа. Пока собирал всю нужную информацию.

А как только получил тест-ДНК и Сабину с малышом выписали, то устроил жене праздничный ужин.

На котором главным блюдом стал мой компромат.

Лицо Сабины надо было видеть в тот момент, когда она увидела все собранные мной против нее улики. Перепуганное и бледное. Трясущиеся губы, дрожащие ладони, общий жалкий вид.

Именно об этом я мечтал осенью, хотел ткнуть её мордой в собственное дерьмо.

Только теперь никакой радости и торжества я не чувствовал. Лишь злость и желание поскорее освободиться от этой стервы, что мне жизнь испортила.

— Леша, я не…

— Заткнись, дрянь! — прорычал. — Я в курсе всех твоих авантюр. Подельницы тебя сдали весьма охотно. Я хочу услышать одно — кто отец Ильи? Чьего ребенка ты мне всучить хотела? Отвечай!

— Ты его не знаешь, — тихо сказала она. Сразу весь апломб куда-то исчез.

— Имя, я тебя спрашиваю!

— Громов Анатолий…

— Громов, — я поцокал языком, раздумывая. Нет, это имя мне ни о чем не говорило. — И что же этот Громов? Не захотел нести ответственность за ребенка? Или не поверил, что он от него?

— Он женат, — процедила жена сквозь зубы. — Мы встречались полтора года, тайком. Он обещал мне развестись, буквально клялся, просил только подождать удобного времени. Но как только дело дошло до беременности, то сразу переобулся. Сказал, что от жены не уйдет, и кинул пачку денег на аборт.

Вот же подлая мерзавка. Еще в одну семью влезла и мужика увести хотела. Как будто так и надо.

Строить свое счастье на руинах чужих отношений — для Смоловой это, похоже, девиз всей жизни. По-другому она просто не умеет.

Сдерживал себя с большим трудом, чтобы не кинуться вперед и не сжать ладони на тонкой шее Сабины.

Клянусь, если бы не мысли о малыше, спящем в соседней комнате, я бы точно её удавил. А так хоть немного остужал свой пыл, вспоминая пухлые щечки и темные глазки пацана.

Все-таки ему нужна мать. Даже такая.

— А скажи-ка мне, дорогая, — прищурившись, протянул я. — Это хоть случайный залет был, или ты специально забеременела, надеясь ускорить процесс развода?

Судя по тому как полыхнули глаза Сабины и поджались в полоску губы, я попал в точку. Она хотела увести мужика из семьи, манипулируя ребенком.

Не прокатило.

— Какая же ты тварь, Сабина, — выплюнул я ей в лицо. — И после того как Громов тебя вышвырнул как использованную подстилку, у тебя возникла идея подкинуть чужого ребенка мне? Ты же за этим явилась на те посиделки? Надеялась подкатить ко мне?

— Да, — призналась она. — Ты же так меня любил. Вот я и подумала, что ты захочешь вернуться ко мне. Если дать тебе вспомнить о том, что между нами было.

— А если бы со мной приехала Рита, тогда что? — рявкнул я.

— Но не приехала же, — пожала Сабина плечами. — И в этом я углядела знак. Судьба сама свела нас с тобой той ночью.

— Не судьба, Сабина, — я поднялся и посмотрел на нее с ненавистью, — а твои козни и идиотизм моей мамаши. И да, любви у нас с тобой никогда и не было. Иначе ты бы не чпокалась с другим мужиком в нашей же спальне. Да и у меня была лишь одна голая страсть. Которая, к счастью, давно выветрилась.

Я выдохнул, сделал пару кругов по комнате и вернулся к столу.

— Значит так, женушка. Из квартиры ночью я тебя не выгоняю только потому, что мне жаль ребенка. Он ни в чем не виноват.

— Леша, послушай.

— Нет, слушать меня будешь ты. Завтра же я подаю на развод. И попробуй только упрямиться. Я тебя ославлю как шлюху не только на весь город, но и на всю страну. Так что ты подписываешь документы, забираешь ребенка и сваливаешь в туман. О свидетельстве о рождении я позабочусь. Там будет стоять прочерк в графе «отец».

— Но что я буду делать, Леш? — кажется, теперь Сабина испугалась по-настоящему? — Куда я одна пойду? С ребёнком?

— А это не мое дело, — бросил я. — Мне подкидыш не нужен. К тебе должны родители приехать, вот собирай манатки и уматывай с ними. Или беги к своему Громову. Пусть платит алименты. Мне без разницы. Детские вещи, кроватку и все прочее — забирай. Вещи свои тоже.