Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина

В тот день, вечером, как всегда, Роконоца вышла встречать свою корову. Пастух гнал стадо с пастбища обычно в семь вечера, а в этот день он припоздал минут на двадцать. Кики, Парфена и Роконоца стояли на улице и, поджидая коров и телят, разговаривали. Вдруг Роконоца побледнела и схватилась за сердце, как бы оседая на землю.

– Что такое, воскликнули они обе и бросились ее поднимать. Крикнули детям вызывать скорую. Спасибо у соседей был телефон. Скорая приехала быстро. Сделали укол, сказали соблюдать покой. Парфена ушла ненадолго. Пришел Яша. Подошел к кровати, спросил в чем дело. Мать не открывала глаза, сказала, чтоб не беспокоился, все в порядке. Голос был слабый. Генерал постоял, потоптался, переговорил с Кики. Сестра тоже сказала ему не беспокоиться, она решила переночевать у них дома. Генерал вышел во двор. Пришла Аница. Испуганно посмотрела на бледное лицо бабушки, которая прежде почти не болела. Роконоца открыла померкшие глаза. Аница подошла к ней, погладила ей руку. Кики наблюдала за тяжело дышащей матерью, предлагала ей попить. Ей казалось, что у нее от тяжелого дыхания пересыхает горло. «Неужели это конец?» – с ужасом думала она. Ни разу ей не приходилось видеть маму в таком состоянии. Всякое было, но далеко не так. В голову втемяшилась мысль, что она так и не отдала ей деньги, которые занимала недавно. Они лежали приготовленные уже с неделю. Мелькнуло: «Надо сегодня же отдать». Она отозвала дочь:

– Аница, сходи домой и принеси деньги, завернутые в бумагу. Ты знаешь где.

Дочь ушла.

Роконоца лежала, вытянувшись и, как будто дыхание стало ровнее. Через минут пятнадцать Аница вернулась. Кица подошла к матери:

– Мама, тебе не полегчало?

Роконоца слегка покачала головой.

– Мама, ну может тебе подушку поправить или еще одеяло принести?

Роконоца опять медленно покачала головой.

– Выключи свет, сказала она шепотом. Было ясно, что ей трудно говорить.

– Сейчас, мама. Я тут под матрас положу деньги, что у тебя занимала.

Роконоца открыла глаза, закрыла их снова и еле слышно сказала:

– Забери их себе.

Но Кики положила их под матрас и пошла выключать свет. В момент, когда свет погас, она услышала хрип. В комнате с матерью находилась она одна. Кинулась включать свет, а выключатель срывался дважды. Когда свет включился, и Кики бросилась к кровати, Роконоца уже скончалась.

Много раз битая по жизни, не раз униженная и оскорбленная Кики, не испытала той боли, которую она испытала сейчас. Это был самый страшный момент в ее жизни. Она кричала и тормошила маму, но тело быстро остывало. Ее с трудом оттащили. Собрались все родные: трое Кикиных детей, два сына Харика, сам Харитон с Парфеной, Яша и Кики. Девятеро, не было только Ирини и ее семьи.

Рано утром следующего дня Яша – Генерал отправил ей телеграмму.

* * *

Ирини с мужем прилетели в день похорон. Яшка встретил их на своей «Волге». Им повезло, что, как раз в тот день, на Караганду летел самолет. Целый день, перед отлетом, Ирини плакала навзрыд и причитала. Наташу с собой не взяли, она должна была смотреть за домом и сестрами. Наташа плакала и рвалась увидеть любимую бабушку в последний раз, но Ирини была непреклонна. Она не хотела, чтоб и Савва ехал. Не хотела делить с ним своего горя. Тем более, что, наверно, ему было все равно. Но было неудобно ей, замужней женщине, являться на похороны одной.

Роконоцу провожал весь поселок. Это была дань уважения к покойной, прожившей жизнь достойно, и дань уважения к дочерям, которые показали себя с положительной стороны, и к сыновьям, которых любили и уважали все односельчане.

Горю Ирини не было конца. Она не представляла себе жизни без встреч с ней. Как ей жить, когда она так в волю с ней и не поговорила, так много не спросила у нее, так много не сказала ей? Не сказала, как она ее любит так сильно, что имя мамы всегда было у нее в душе и на сердце, что чтобы она не делала, всегда, как бы мысленно, разговаривала и советовалась с ней. Где же теперь мамочка? Как же ей теперь обращаться к ней? Слезы текли рекой не переставая. Несколько раз ей подносили таблетки с водой. Последнее, она помнит, Батюшка прочел молитву и стали засыпать могилу. Ирини простерла руки к открытой еще могиле и запричитала, заголосила, звала мать назад. Чуть не свалилась туда. Ее подхватили уже без чувств. Да. Очень тяжело перенесли сестры потерю матери, также, как и братья. Все обратили внимание, что старший сын упокоившейся Роконоцы резко поседел.

Савва вернулся в Джамбул после поминок Роконоцы на девятый день. Ирини вернулась после сорока дней. Худая, с черными кругами под глазами, с новой морщинкой у опущенного рта. Она говорила тете Соне, что мама умерла потому, что не смогла перенести разрыва Ирини с Саввой после их поездки на Кавказ, что в преждевременной смерти Роконоцы виновен Савва. То же самое она говорила своим детям. Пусть знают. Дочки удивлялись, что же на самом деле произошло там с родителями после их поездки в Адлер. Ирини стеснялась сказать сначала про измену, но потом, в порыве очередного гнева, поведала им какой он «блядун и подлец». Дома ни он, ни она почти не бывали. Он где-то, она у тети Сони или Агапи ил и в церкви: ездила с ними поминать мать, ставить свечи.

Через полгода, в марте, Ирини нашла родственницу соседей, которая свела ее с казахом-педагогом, на вид очень неприятным, даже мерзким, работающим в педагогическом институте, куда хотела поступить Наташа. Ей хотелось изучать историю, но институт набирал студентов на физмат, иностранный язык, и литфак. Пришлось подать документы на литфак. Дочь любила литературу. По крайней мере читала ежедневно. Договорились о цене: четыреста рублей, которые Ирини тут же вручила посреднице. Это цена хорошего телевизора. Наталию представили неказистому казаху – преподавателю института в августе, когда у студентов начались вступительные экзамены. К этому времени она уже отучилась полгода на подготовительных курсах факультета, и была уверена, что сдаст экзамены успешно.

Ирини поехала спекулировать виноградом, заработать деньги, которые заняла у тети Сони, чтоб отдать за Наташино поступление в институт. Ей было приятно получить в Осакаровке телеграмму, что дочь сдала все экзамены на четыре и пять. По