Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина

* * *

При воспоминании, как он был встречен родственниками жены на похоронах своей тещи Савве становилось холодно. Понятно, всем было не до жарких объятий, но уж такого ледяного приема он не ожидал. Савва пытался успокоить себя тем, что это все-таки похороны, у людей горе, им сейчас ни до кого. Но все же он ощущал стойкое неприятие со стороны Ирининых братьев и сестры. Жена на него не смотрела уже несколько месяцев. Вместе приехали, соблюдая приличия, не более. Конечно, ему было жаль, что Роконоца умерла. Она была хорошей разумной женщиной. Ничего плохого ему она не сделала. Но что поделаешь, такова жизнь. Ему хотелось скорее убраться с их глаз долой. Слава Богу, ночевал он у кума, крестного Наташи. Но, по-видимому, Алексей забыл, что ее крестил, даже не спросил, как у крестницы дела. Спасибо, хоть помнил, что они кумовья.

Аницу, сестру, он встретил в первый же день на похоронах. Она была с дочкой. После поминок они пошли домой к Саввиным кумовьям. Там они посидели около часа: Аня спешила домой. Ее ждали дела. Сказала, что ее свекровь тоже слегла. С мужем все также очень плохо живет. Савва смотрел на свою единственную сестру, которая сидела теперь перед ним загнанная, смотревшая затравленным взглядом, ни на что не надеющаяся, махнувшая на себя рукой. Недавно, самый младший ее сын погиб, попал под машину. Она тяжело пережила потерю. Говорят, Тимка судится с водителем наехавшего на малолетнего сына и требует посадить того в тюрьму. К жене стал еще хуже относиться, считая, что она не доглядела. У Саввы было острое желание прикончить ее чудовищного мужа. Но знал, что это только у него в воображении. Что он может изменить? Пригласить сестру к себе? Ни в коем случае. У него самого земля под ногами горит. Самому в пору бросить жену и детей и уйти куда глаза глядят. Он наклонился к уху сестры и тихо стал уговаривать:

– Знаешь, что, сестра, не отчаивайся. Я думаю, из всякого положения можно найти выход. Ты ведь знаешь, что у меня семейные дела тоже не сладкие. Между нами говоря, хочу бросить жену и уехать на Кавказ. И тебе советую сделать тоже. Бросай своего мужа, пока он тебя в могилу не загнал и не осиротил твоих детей. Я тебе оставлю денег на самолет. Поезжай на Кавказ… Будет тебе счастье, купишь билет в день вылета. А сумеешь купить билет заранее, тем лучше. Забирай детей, пусть даже не сумеешь уговорить старших, поезжай с дочкой. Поедешь к Митьке с Федей. Приютят. А там и я приеду. К чему-нибудь придем. Адрес братьев я тебе сейчас напишу, я его знаю наизусть. Аня взяла деньги и листок бумаги. Внимательно прочитала. Уже надо было уходить, а она все медлила. Почти не проронив слова в течении разговора, она заплакала, прощаясь с ним. Десятилетняя дочь жалостливо посмотрела на нее, морща лицо, готовая тоже заплакать.

– Не плачь, сестренка. Мы, кажется, все обсудили. А ты, племяшка, смотри, слушайся маму. Не позволяй ее обижать. Савва погладил ее по голове.

Девочка молча, понимающе кивнула головой, дескать «конечно, не дам в обиду».

– Но может, я что-то выпустил из виду, тогда обсудим быстро, когда ты придешь на девять дней к моей теще. Ты придешь на поминки?

Сестра пожала плечами.

– Постарайся.

– Постараюсь, спасибо тебе, Савва, – выжала из себя Аница и ушла, держа дочь за руку.

* * *

Харитон со Слоном планировали поехать в ближайшее время в Минск, пока там еще находился Алексис Метакса. Говорили, что в столице Белоруссии производят очень хорошие товары ширпотреба, особенно нижнее белье: все качественно и, по-европейски, модно. Да и на народ хотелось посмотреть, который в годы войны отдал каждого третьего своего гражданина воюя с немцами, посмотреть на красивый город Минск. Алексис писал, что полюбил его всей душой. Друзьям интересно было посмотреть на жену и детей доктора Метаксы. Перед отъездом они со Слоном поехали на Адлерский базар купить что-нибудь из фруктов или еще чего-то интересного в подарок семье друга.

Не успели пройти первый ряд, как Слон толкнул Харитона в бок:

– Смотри, – кивнул он на мужчину справа от него.

Харитон оглянулся в указанном направлении. Никого не увидел. Посмотрел на Слона. У того вид был оторопелый. Харитон проследил его взгляд. Слон смотрел на представительного мужчину, разговаривающего с продавцом хурмы. Рядом с ним стояла девочка лет десяти. Беленькая, опрятная, с огромным, красным капроновым бантом на голове.

– Ну, ты что? – спросил Харитон. – Что ты пялишься на человека?

– Тише ты! – Слон близко подошел к Харитону. – Ты что не узнал?

Харитон пригляделся. Теперь тот мужчина разговаривал с девочкой. Лицо его расплылось в улыбке. Девочка что-то ему сказала и тот с готовностью, согласно кивнул головой.

Харитон вздрогнул: недалеко от них стоял собственной персоной Власин, бывший муж Насти. Резко отвернувшись, Харитон прошипел:

– Ну, и здесь достал. Что это фуфло здесь делает? И что за девочка рядом с ним? Дочь, что ли?

Слон почесал затылок, дернул свой хохол:

– Поверь, не знаю, что он здесь делает. По всему видно – отдыхает с девочкой. Видимо женился, остепенился. И слава Богу. Тебе это только на руку. Лишь бы тебя и жену твою не беспокоил.

Он потянул дружка за собой.

– Давай пойдем, ты ж не хочешь с ним встретиться?

– Как же! Мечтал все последнее время. Снился даже… А девчонка мне кого-то напоминает…

– Напоминает? – Слон оглянулся на нее, – Девочка, как девочка, беленькая, не то, что наши дочки – всем брюнеткам брюнетки.

– Сам – то он тоже черноволосый русак.

– Брюнет. А поседел прилично.

Оба опять обернулись, изучающе оглядели обоих.

– Больше, чем уверен он сюда собирается переехать, – глядя исподлобья процедил сквозь зубы, Харитон, – пронюхал, что Анастасия здесь живет. Он, как акула на кровь идет, чует, где она находится.

– Да, брось ты! Станет он вас преследовать. Власин давно понял, что об тебя зубы сломает. Просто совпадение. Дали милиционеру профсоюзную путевку на юг, вот он и пользуется. Забудь!

– Забудешь тут, – недобро ухмыльнулся Харитон. Встав в удобное для наблюдения место, он несколько минут следил за Власиным и девочкой.

– Я б на твоем месте подошел бы поздоровался. Дело то ваше давнее, все быльем поросло. А? – То ли Слону хотелось помочь другу пойти на мировую, то ли пытался поиронизировать.