Туманный урок - Ила Сафа

Вот голубой. Именно сюда мы выбрасываем бумагу: газеты, брошюры, книги, картон, тетради, упаковки от яиц. Туда разрешается кидать самый чистый мусор.

Коричневый – для органики. Тут я обратилась за помощью к свекрови. Она простым языком объяснила, что туда выбрасывают отходы от овощей и фруктов в сыром виде, а также всё лишнее из сада, те же сорняки. Но в некоторых регионах, видимо самых увлечённых вопросами разделения, имеются и зелёные контейнеры, главным образом для отходов из сада. В некоторых районах существуют специальные сборные площадки, куда жители самостоятельно привозят крупные ветки, листву, сорняки и прочее.

Жёлтый – упаковки из пластика. Это даже не контейнеры, а мешки, пачку которых можно получить в местной администрации.

Для стекла – отдельные большие сооружения с четырьмя отверстиями для белой, зелёной, коричневой стеклотары и крышек от неё.

Чёрный ящик – для всего того, что не попадает в предыдущие категории. Он так и называется – «Прочие отходы». Это те, которые не могут перерабатываться.

Но это ещё не всё!

Есть и особый хлам. Обычно он остаётся после ремонта: аэрозольные баллоны, химикаты с символами опасных веществ, чистящие средства. Для них не придумали контейнер, и вывозить их надо в специальные пункты сбора.

И это ещё не всё.

Старые батарейки относим в супермаркет, там есть специальное место для сбора. А вот крупногабаритные отходы, например старую мебель, матрасы, ковры, нужно регистрировать. Пару раз за год их бесплатно забирают прямо у дома.

На первый взгляд – ничего трудного. Поначалу я осваивала утилизацию и пыталась ничего не перепутать. Однако в тему сортировки всё-таки нужно как следует вникнуть. Рука с картонной коробкой от пиццы тянулась к голубому контейнеру. «Это же бумага», – думала я. Но нет, упаковки с пищевыми отходами должны приземляться в чёрный ящик. А вот пакеты от молока или сока разрешается выкинуть в пластик – жёлтый мешок. Простой бумажный конверт не возражал приземлиться в макулатуре, однако конверты с прозрачным окном вместе не перейдут «в мир иной» – окно попадёт в пластик. Мясо и рыба – это не биомусор. Их следует выкидывать не в коричневый контейнер, а в чёрный.

Глубокий смысл шуток про то, как русский человек стоит перед разноцветными контейнерами, матерится вслух и наугад выбрасывает свой прозрачный мешок со всем подряд, стал мне совершенно понятен. К тому же существуют штрафы за нарушение в этом процессе – от десяти до ста евро. Но если выбросить крупногабаритный диван где-нибудь в лесу, то такая утилизация считается уголовным преступлением. Тут и присесть вполне реально.

Цель такого тщательного подхода знает каждый школьник в Германии. Принцип ресайклинга прост: из старой бумаги, к примеру, можно создать новую. Она немного темнее по цвету, но более экологична. Это связано с тем, что для её производства не требуется древесина, в ход идёт меньше воды и энергии.

Таким образом, разделение детей на отличников, средних по успеваемости и двоечников можно сравнить с системой сортировки отходов.

Отличники походят на бумагу – подобно тому, как бумага является важным материалом для повторного использования.

Хорошисты и троечники – пластик. Они также обладают определёнными качествами, которые выделяют их, но уровня первых им всё равно не достичь. Эти ученики обладают своей ценностью. Пластик можно повторно использовать, но как бумага он цениться не будет.

Двоечники же соответствуют остаточному мусору – не отличаются особыми достижениями. Однако, как и содержимое чёрного ящика, они являются частью системы и требуют внимания и «обработки».

У меня в голове болтался вопрос: неужели эта бесконечная делёжка помогает эффективно обучать и поддерживать самые разные потребности будущего поколения страны? Я не могла дать себе чёткого ответа. Если отличники имели большой плюс в том, что они не топтались на месте из-за двоечников и активно двигались дальше, то такие, как Малик, оставались за бортом и не видели смысла плыть дальше. «Что с ними-то делать?»

В не такие далёкие времена сортировка касалась не только учащихся. Это были золотые дни, когда учителя имели шанс узнать, насколько велика разница в зарплате в зависимости от того, где и кого они учат. Коллеги из гимназий – элита педагогического мира. Их зарплата сияла, словно корона Елизаветы II, на фоне коллег из других «королевств». В остальных школах, включая начальные, реальшуле и миттельшуле, получали значительно меньше. Ситуация усугубляется и тем, что зарплаты зависят от региона. Представьте себе, один и тот же учитель, с одинаковым опытом и знаниями, может зарабатывать на несколько сотен или даже тысяч евро меньше всего лишь потому, что трудится не в той федеральной земле. Переезд в соседний регион способен существенно изменить финансовое положение – словно в волшебной сказке, где переход через мост превращает бедного крестьянина в богатого землевладельца.

Но тут молчать не стали. Профсоюз работников образования и науки (GEW) и по сей день критикует тот факт, что в некоторых федеральных землях до сих пор не всем педагогам платят одинаково. Проходят протесты, на табличках демонстрантов красуется надпись: «Приходи и выгорай». Пока что примерно половина федеральных земель ввела стандартную для всех стартовую зарплату. Остальные планируют или хорошенько задумались. Сфера образования нуждается в сорока тысячах квалифицированных педагогов. Скоро цифра утроится. Если ещё и оставшиеся сбегут в соседнюю область, то политики это дело провалят окончательно. Так что если вы думаете, что сортировка учеников, против которой никто не бастует, – это единственный способ придать интерес школьной жизни, вспомните и о педагогах, выполняющих свой долг в условиях неравенства.

Результатом такого распределения является то, что в миттельшуле концентрация негатива достигает своего апогея. Кажется, что здесь собираются все те, кого остальные храмы знаний единогласно решили отсеять. Того же Малика. Ученики с психическими расстройствами, дети, не владеющие языком, и те, чьё поведение ставит в тупик даже опытных педагогов, создают атмосферу, которую можно смело назвать «идеальным штормом». Это место похоже на резервуар для самых непростых случаев, где каждый день напоминает съёмки драматического сериала с элементами хоррора. Учителя и социальные педагоги здесь не просто наставники, а настоящие гладиаторы. Они ежедневно сражаются с армией невидимых врагов: стрессом, истериками и бесконечными нарушениями дисциплины. А дети становятся заложниками системы, оказавшись в условиях, где вместо поддержки они сталкиваются с постоянными трудностями. Они не развиваются, не растут, вынуждены бороться за выживание в школе, которая скорее подавляет, чем помогает преодолеть проблемы.

В тот день другие темы мы не