Белый кубок - Анна Захарова

Кристина сразу же прильнула к Голубике:

– Я не хочу домой! Завтра же суббота, в школу не надо, пожалуйста, можно мы еще чуть-чуть побудем тут!

Марике, как и подруге, невыносимо было думать о том, что сейчас придется отправиться с фермы домой. Они ведь совсем недавно приехали! Она провела бы всю ночь рядом со своей любимицей, прямо здесь на лугу, окутанном ароматом свежей травы, в тишине засыпающей природы, под россыпью звезд.

Старик, кажется, чувствовал тоже самое, потому что вздохнул вдруг глубоко:

– Ох, как хорошо здесь дышится, свободно. Мы в детстве всегда в ночное на этом лугу оставались.

Кристина сразу засыпала старика вопросами, стараясь заговорить его и оттянуть их возвращение в город:

– А это что такое, ночное? А как вы тут спали? Зачем на лугу спать?

Дед Митя даже глаза прикрыл, вспоминая о тех чудесных моментах детства:

– Да как для чего, на выпас в ночь лошадей отводили. Травки свежей пощипать. Сами у костра картошки напечем, потом друг друга сказками страшными пугаем. Наболтаемся, нахохочемся. Спать? Так навалить сена и ватник сверху, ох, сладко на такой постели.

Рядом тихо выдохнула почти невидимая в сумерках Надя:

– И мы тоже на лугу оставались в ночное. Я тогда, наверное, и влюбилась в лошадей.

Кристина с Марикой хором затянули:

– Можно мы тоже останемся сегодня в ночное, пожалуйста! Нам не надо завтра в школу!

Старик только развел руками:

– Так я-то всегда гостям рад. Сена у меня навалом, костер сделать две минуты. Вот с родителями сами договаривайтесь, здесь я голоса не имею.

Надежда подала голос:

– Я договорюсь, если останетесь здесь до завтрашнего вечера. С утра тренировки, потом уборка конюшни, чистка лошадей, а потом еще одна тренировка.

Марика глубоко вздохнула. В этом протяжном дыхании не было сожаления или досады, что предстоит так много работы. Наоборот, девочку переполняло ощущение счастья – впереди десятки часов рядом с Мелодией, тренировки! Езда верхом, когда будто выходишь из своего тела и сливаешься с лошадью, с ветром и воздухом.

К счастью для девочек все решилось лучшим образом: уже через час на лугу танцевал красный цветок костра, в золе запекалась картошка, а дед Митя взбивал для них пышные перины из ароматного сена.

Купол неба и чаша луга слились в густой черно-синий шар без края и конца, село Луговое можно было найти взглядом лишь по желтым вечерним окнам.

Марике было так невероятно уютно и хорошо сидеть в оранжевом, теплом отсвете костра, не беспокоиться ни о соревнованиях, ни о деньгах. Только глубоко дышать ночным воздухом, в котором переплетались десятки самых невероятных ароматов: свежие деревья, влажная земля луга, терпкость горящих дров. Она закрывала глаза и слушала, как шепчутся между собой звезды, тихо переступают лошадиные копыта и ровно шелестит голос деда Мити.

– А знаете, как лошади появились? – старик кивнул на звездное небо. – Так вот прямо оттуда. Когда падает звезда, она ударяется об землю и превращается в стремительную лошадь. Ветер – это ее грива, копыта – вершины горных скал, а тело огромное как само небо. Если человек садится на лошадь, а она подчиняется ему, считай, он приручает небо с его ветром, звездами, тучами, солнцем.

Надежда восхитилась:

– Красивая легенда.

Марика вдруг поняла, что это совсем не сказка, а самая настоящая правда. Лошади, ведь и правда, необыкновенные существа! Особенно сейчас, когда они дышат и двигаются где-то в темноте невидимыми тенями, но даже на расстоянии можно почувствовать их мощь.

Она на секунду закрыла глаза и вытянулась на ароматной подстилке. Каждая клеточка ее тела гудела в приятной усталости после длинного дня, где случилось столько событий.

Ей вдруг показалось, что Бархат, Голубика, Мелодия и Марта двинулись по кругу в стремительном легком беге. Их копыта раскрутили землю и запустили плавное кружение, которое подхватило Марику, звезды, костер и унесло в глубокий сон.

Глава 7

После той ночевки на заливном лугу Марика почти поселилась на ферме. Сразу после школы она мчалась иногда на автобусе на ферму, а иногда по длинной лестнице с холма или даже по самому холму прямиком на зеленое поле. Оно стараниями деда Мити превратилось в поле с барьерами.

Ее с нетерпением ждала Мелодия. Она томилась в темноте сарая или нетерпеливо переступала напряженными ногами у изгороди, если ее успевала привести с фермы Надя. Лошадь ждала только одного – когда она превратится во всадницу, а она в незнающую преград стрелу.

Конечно, были строгие приказы тренера и бесконечная отработка прыжков над разными препятствиями. Мелодия ритмично набирала темп, направляемая легкими движениями всадницы, и прыгала снова и снова.

Чухонец сменяла стенка, калитку шлагбаум. А она без устали набирала энергию из своего движения и взмывала в полете над барьером.

Мелодия пролетала в высокой дуге над жердями, а Марика в эти секунды, подав корпус вперед, стиснув шенкеля, растворялась в этой бесконечной силе. Ей казалось во время прыжка, что они взлетают до белых облаков, превращаясь в диковинную птицу. А потом всей мощью обрушиваются на луг, скользят по зеленой траве и словно в каком-то танце заходят на новый круг.

Так происходило с каждым препятствием: оксер, который требует расчитать и высоту, и дальность; кавалетти, которые тренируют ритм и координацию изящного животного.

После тренировки она расседлывала лошадь, убиралась в конюшне и спешила домой. В своей комнате она из последних сил делала уроки, иногда засыпая от усталости прямо за столом.

Времени едва хватало на то, чтобы подумать о Ване Мае, все мысли были заняты прыжками, барьерами, дистанциями. Предстоящее выступление девочку не пугало, настолько она была счастлива снова вернуться к тренировкам со своей любимицей.

Но все-таки кое-что омрачало ее занятия…

Каждый день Кристина напоминала подруге о втором месте и возможности выиграть деньги для ремонта конюшни «Зеленого замка». Марика старалась не спорить с настырной девчонкой, но и всерьез ее идею не обсуждала. Она все-таки надеялась, что мама исполнит свое обещание и придумает, как решить проблему.

Вот только поговорить им на эту тему никак не удавалось. У Анны Голубевой на работе сотрудники один за другим отправлялись в отпуска, и приходилось работать больше обычного. Она уходила рано, а возвращалась, когда дочь уже спала. Марика только находила в холодильнике то отваренные макароны, то кастрюльку с супом. На столе ее ждали иногда деньги на карманные расходы или разрешение на участие в турнире, которое мама тоже подписала без лишних расспросов.

Отец тоже