Стрекоза ты моя бестолковая - Татьяна Булатова

«Влет сбегаю» тянулось минут пятнадцать, за это время Костя нарезал так кстати подаренное Клавдией сало, на которое Машенька посмотрела с отвращением, и выставил на стол полную чеплашку елисеевской квашеной капусты, куда жена сразу же залезла руками.

– Маша, – сделал замечание Рузавин, – ты бы руки хоть после кота помыла. Все-таки животное.

Машенька поднесла свои узкие ладони к глазам, но не увидела на них ничего, что могло бы вызвать хоть какие-то опасения, поэтому просто вытерла их об халат.

– Ну что ты, право, как маленький ребенок! – осерчал Костя и включил воду, в сердцах отвернув вентиль. – Вот – мыло, вот – вода, вот – полотенце. Иди давай.

Маша проигнорировала преподанный урок и показала ладони:

– Чистые.

Рузавин хотел было вслух повторить детсадовские правила, но не успел: в квартиру второй раз, а как потом выяснилось – в третий, вплыла Жданова и сунула соседу трехлитровую банку овощного ассорти.

– Огурчики! – радостно взвизгнула Машенька и в нетерпении облизнула губы.

Муж с соседкой, не сговариваясь, повернули головы в ее сторону во многом потому, что удивились столь бурной реакции.

– Она у тебя не беременная, часом? – бестактно спросила Нина и показала глазами на плоский живот соседки. – На соленое тянет, видал?

Костя на вопрос никак не отреагировал, посчитав его абсолютно неуместным в сложившейся ситуации. Нина прямо на глазах сокращала дистанцию, не имея на то никакого морального права, просто в силу собственной беспардонности.

– Ты, может, Маш, того? – Жданова провела рукой по воображаемому животу, и этот жест Машенька поняла молниеносно.

– Нет, – покачала головой она. – Ни-ког-да, – выговорила Маша по слогам и дальше произнесла совсем уж, с точки зрения Кости, невообразимое: – Не ваше дело.

– Ясный пень, не мое, – не обиделась Жданова и ткнула локтем соседку: – Это его дело. Он старался.

Рузавину в который раз за сегодняшний день стало неловко: и перед Машенькой неудобно, что не вмешался, и перед соседкой – жена грубо ответила.

– Садимся-садимся, – засуетился он и подтолкнул обеих женщин к столу.

Сели послушно: напротив дородной Ждановой расположилась маленькая стрекозка, оперлась ручками-лапками о краешек стола и замерла в ожидании. «Сколько ей лет?» – озадачился Костя, рассматривая лицо соседки, про которое только и можно было сказать – ни два ни полтора. С одной стороны посмотришь, вроде молодая, с другой – вроде и не так уж чтобы.

Плов Нина приготовила отменный – по всем правилам: рисинка к рисинке в золотых масляных облаточках, как на картинке. Да еще с квашеной капустой. Ели, не разговаривая, как в последний раз: быстро и много.

– Добавки кладите, – распорядилась Жданова, словно это она была за столом хозяйкой.

– Да вроде хватит уже, – сказал Костя, проведя ребром под подбородком – сыт, мол.

– Чего там для мужика-то? – не поверила Нина. – Ешьте, ешьте. Кто вам еще сготовит. Правда, Маш?

Маша еле доедала, откладывая в сторону горошинки черного перца и кусочки золотистого лука.

– Я чего пришла, – то ли спросила, то ли объявила щедрая соседка.

Сидящие за столом перестали жевать и подняли головы.

– Вот ведь я чего пришла, – снова повторила Нина. – Сказать, что…

Видно было, с каким трудом Жданова формулировала фразы то ли от волнения, а то ли от переполнявшего ее желания сообщить какую-то важную новость.

– В «деповскую» баню банщица требуется. Девчонки намедни сказали: иди, мол, сама, работа не пыльная, белье выдать да ошметки от веников смести, а так – сиди себе, отдыхай. Вот я и думаю, скажу Маше твоей – все равно дома, а так чё? Лишняя копейка в семье не помешает.

Костя вопросительно посмотрел на жену, сидевшую напротив соседки с выражением лица человека, который слушает в очередной раз уже хорошо для него известное. Вот, значит, зачем Маша к Ждановой на третий этаж в гости ходила. Рузавин вздохнул с облегчением: все встало на свои места. Встало, да через секунду съехало. Ходить-то она ходила, Нина, видимо, позвала, да ему не сказала. «Не успела», – успокоил он сам себя и сделал вид, что тоже в курсе и не первый раз слышит про баню и непыльную работенку.

– Я твоей сказала, теперь, думаю, тебе надо сказать. Все-тки ж семья, как решите.

– В мужское отделение не пущу, – вдруг на пустом месте взбрыкнул Костя, как-то запамятовав, что ни на какую работу его благоверная и устроиться-то не может по причине своей полной безалаберности.

– Так в мужское и не надо, – успокоила его Жданова. – В мужском есть женщина. А ты сама-то как?

– Не знаю, – пожала плечами Машенька.

– Ты ж на работу устроиться хотела! – накинулся на нее Костя, напугавшийся, что вот он – шанс, бери – не хочу, все лучше, чем дома сидеть с кошкой этой чертовой.

– Не знаю, – чуть жестче произнесла Маша. – Я в садик хотела.

– Куда? – не поняла Нина.

– В садик она хотела, – начал объяснять Костя соседке, не способной взять в толк, что происходит. – Да и не в этом дело. Не может она на работу устроиться.

– Инвалидка? – с жалостью уточнила соседка.

– Никакая она не инвалидка! – разозлился Костя. – У нее больничный до сих пор не закрыт, поэтому ее с прежней работы уволить не могут. Никак не допросишься, чтоб в больницу сходила, сто раз уж из конторы передавали. Уволят ведь по статье за прогулы…

– Кто это уволит ее, раз на больничном?! – возмутилась Жданова с интонацией борца за справедливость. – Ты чего ж, Маш? Закрыть бюллетень надо. Тут до поликлиники пятнадцать минут: дошла – и точка.

Точку Машенька ставить не торопилась, это было ясно как божий день. Если бы не Костины отъезды, то ее вообще бы все устраивало. Хочешь – спи, хочешь – не спи. Скучно только немного, зато сама себе хозяйка. Никто над тобой не стоит, никуда не требует. Удивительно, но Маша очень быстро поняла прелесть своего бездумного и ничем не отягощенного положения. Прежде она никогда не задумывалась о том, каким делом заниматься. Мечты никакой особенной у нее не было. В училище пошла, потому что в девятый бы не взяли – училась плохо, еле с тройки на тройку перебивалась. В другое, может, надо было идти? Может, и надо. Только это ближе всего располагалось. Опять же форма бесплатная и стипендия какая-никакая. Чем занимается «проводник на железнодорожном транспорте», Машенька даже не сразу поняла: сказали билеты проверить, белье раздать, чай разнести. Можно и разнести, и ночевать не дома. Лежишь – поезд покачивает, колеса постукивают. Люди заглядывают, чего-то спросят, чего-то ответишь.

А потом – уж очень людей много оказалось. И правила