Карта Анны - Марек Шинделка

— он давил Анне на основание шеи, держал ее так, что она не могла пошевелиться, не могла думать, держал ее, не давая вынырнуть на поверхность страсти. Анна вскрикнула, зрачки ее описали круг и закатились в красноту под веками.

В гостиницу они вернулись уже затемно. Ночь скрывала свежие синяки и ссадины. Ондржей и Анна прокрались на террасу и как ни в чем не бывало подсели за стол. Петр, мертвецки пьяный, спал под скамьей в обнимку с могучим сенбернаром. Ленка сидела за столом с официантом и сокровенно разбирала с ним свою жизнь. Глаза его казались больными, он был бледен и весь дрожал — в нем уже набирал обороты беспощадный механизм любви. Официант обреченно клонился к Ленке, словно к огромному магниту, невольно касался ее колена и явно страдал.

Петр храпел под столом, сенбернар сопел и ронял на пол серебряные нити слюны. Где-то глубоко в долине монотонно катил хирургически чистые воды горный поток. А здесь оставшиеся так и сидели в ночной прохладе, вскоре и Ленка перестала шептать, только лихорадочно блестящие глаза официанта говорили с ней на своем холодном стеклянном языке. У Анны по спине пробежали мурашки. Она почувствовала внутри снежинку, которую проглотила утром. Пока они занимались любовью среди камней и осоки, ребенок из Ондржея окончательно переместился в Анну: через девять месяцев он родится, получит от отца небольшую ракушку на кожаном ремешке, со временем у него начнет подергиваться уголок рта (когда нужно будет что-то высказать, но он быстро подавит в себе эту привычку), а между бровями будет возникать небольшая морщинка (когда он о чем-нибудь глубоко задумается). У него будет низкое давление, руки и ноги будут постоянно мерзнуть, а когда он подрастет, Анна объяснит ему: это оттого, что он невидимой нитью, как ударом молнии, связан с остальной вселенной, которая спустилась к нему на одной-единственной снежинке.

Вскоре после возвращения Ленка осознает, что жизнь с Петром приносит ей одни страдания, и бросит его. Влюбится без памяти в официанта, станет с ним жить, быстро запустит в нем точно такой же механизм ревности, и официант будет мучить ее куда больше, чем Петр.

Петр много лет будет просыпаться без Ленки и чувствовать зудящую пустоту, словно ему ампутировали конечность. Всхлипывая, он будет тянуться к темноте, к пустой половине кровати, хватая рукой воздух. Много раз у него будет возникать ощущение, что он уже справился, что все уже позади, но тело сохранит свою память. Петр пройдет курс психотерапии, отчаянно быстро заведет семью, начнет радоваться жизни. И с тех пор о нем уже никто никогда не услышит.

Все это еще только ждало их впереди. А сейчас вокруг была прекрасная влажная ночь, они сидели под звездами, и даже Петр проснулся. Пятеро и ребенок, которого Анна уже носила под сердцем, — словно шесть лучей снежинки. Они дышали запахом ночных гор, ежились от холодка, которым тянуло с реки, и были по-своему счастливы. Наступила полная тишина. И они, мечтательно склонившись над лабораторным стеклом собственных жизней, наблюдали, как со слабым ледяным хрустом, медленно вырастает кристалл.

Примечания

1

Район Праги.

2

«Извините» (нем.)