И берег Вычегды родной (сборник) - Евгений Иванович Шашурин

Они очень хотели угостить братьев и сестрёнок повидлом, но боялись, что родители узнают о краже.

Три дня по утрам подружки встречались на улице и украдкой шли в баню, чтобы вновь насладиться яблочным вареньем. Галя переживала – ей было совестно, что не смогла попотчевать младших сладким лакомством. Вечером, засыпая на сеновале, она представляла себя в магазине покупающей братикам и сестричкам много-много банок с повидлом. И белый хлеб…

Спустя много лет, отмечая в деревне Михалёво престольный праздник Святой Троицы, в кругу родственников, Галя поведала нашей весёлой компании эту историю.

Когда мы вволю насмеялись, Галина с грустью сказала:

– Хорошо, что мы сегодня можем посмеяться, вспоминая детство, а у меня с тех пор осадок на душе. Ну ведь не воровки мы какие, но вот чувствую неловкость за тот проступок. А кому расскажу, как исповедаюсь.

Немного о паровозе…

Под поезд подъехал – бушует котёл,

Помощник всё в топке шурует.

Механик весёлый сегодня пришёл,

Кочегар, как обычно, танцует.

Народная песня

Каждый раз, когда бываю на привокзальной площади Котласа, задаюсь вопросом: почему здесь поставили именно эту модель паровоза Л, в народе прозванную «Лебедянка»? Ведь этот советский магистральный грузовой паровоз, разработанный конструкторами Л. С. Лебедянским и С. П. Сыромятниковым, появился на Северной магистрали в конце сороковых – начале пятидесятых годов XX века. Но Котлас стал железнодорожной станцией ещё в конце XIX века. И памятником, по-моему, должно быть что-то из тех времён: «Овечка» или «Кукушка»…

А вот на станции Сольвычегодск могла бы стоять и эта «Лебедянка» – ровесница посёлка. Люблю паровозы, как то далёкое детство – время, которому уже никогда не бывать.

Мама работала стрелочницей, и, приходя к ней на пост, с разрешения машиниста я поднимался в будку паровоза и наблюдал весь процесс работы бригады. В глаза бросалось множество рычагов, манометров, вентилей. Помощник машиниста поворачивал рычаг, и дверки топки открывались, а кочегар бросал совковой лопатой уголь, и топка закрывалась. Кочегар снова сноровисто забирал уголь и, легко развернувшись, веерным движением лопаты вновь отправлял его в топку. Создавалось впечатление, что он пританцовывает. В топке полыхало, крутилось и урчало. Зрелище впечатляющее. Иногда машинист разрешал садиться на его место. Ты «ведёшь» паровоз, выглядываешь в окно, а если ещё и, дотянувшись до рычага гудка, потянешь его вниз, – это счастье! Как давно это было…

Сейчас ребята знают марки автомашин, а мы знали паровозы: П-36, СУ, «Овечка», «Щука», «Эмка», «Эрка», «Кукушка». Грузовой, пассажирский, маневровый.

О некоторых мы слышали разве что от родителей и учителей, видели в книжках, на фото и плакатах. Я испытывал восторг и радость, если удавалось увидеть на рельсах незнакомого «старичка» – словно в прошлое погружался. Запомнились и прозвища некоторых паровозных деталей: ползун – «кулак», или «салазки», кулисная тяга – «жеребёнок». Интересные и ласковые названия. На паровозе эти приспособления хорошо видны в колёсно-рычажном механизме, у скрепляющей колёса металлической балки со всякими шатунами, кривошипами, подвесками.

На смену паровозам пришли тепловозы, мощные дизельные машины. Они более комфортны для бригады, но уже не так привлекательны и близки. У них даже гудок не такой звучный, «не ревучий». Но совсем безродным для меня является танк у Вычегодского Дома культуры. Я обожаю военную технику, но принять ничего не значащую для истории посёлка машину не могу.

Раньше Вычегодский называли посёлком железнодорожников и строителей. Позже добавилось – птицеводов. Мы этим гордились. Но давно уже нет СМП-222. Распалась на разные структуры железная дорога. Некоторые подразделения названы вспомогательными и непрофильными, тем самым людей лишили того, чему они отдали жизнь, – званий «железнодорожник» и «строитель». Неясно, возродится ли птицефабрика? И что теперь? Как нас теперь называть?

Гуси, гуси…

Поздней осенью друзья привезли на ферму Володи семнадцать раненых гусей. На охоте, стреляя по гусям из пятизарядных ружей, мужики патронов не жалели. Утолив охотничий азарт, довольные, они покидали в прицеп машины убитых и подранков. Добивать раненых птиц желания не было, и они решили отвезти живую добычу другу – фермеру из Заостровья. Пусть сам решает, что с ними делать: на мясо пустить или выхаживать?

Увидев в углу прицепа сбившихся в кучу гусей, Володя даже растерялся и сказал:

– Нет, ребята, я не живодёр и добивать не буду.

Володя попытался взять одного из подранков, но получил мощный отпор от птицы. Самец резко встал в рост и часто-часто стал бить крылом. Пришлось пригласить старшего сына. С помощью металлического приспособления-петли они цепляли птиц за лапы, подтягивали к себе. Осматривали, обрабатывали раны, а затем переносили в сарай.

Несколько лет Володя фермерствует. Разводит гусей, уток, фазанов и кроликов. Держит коз, из молока которых делает сыр. Продукция пользуется спросом у горожан и жителей близлежащих деревень. Помогают родителям на ферме три сына. Младшему, Артёму, всего шесть, но и он вносит свою лепту, исполняя роль экскурсовода для приезжающих посмотреть живность.

И теперь, когда в хозяйстве появились необычные обитатели, изучал повадки диких гусей. Хозяйство крепкое, есть прибыль, но недавно произошёл неприятный случай.

Утром, придя кормить молодняк гусей, Володя не обнаружил своих подопечных.

– Неужели украли? – была первая мысль. – Да не может быть! Его все знают, да и за много лет ведения хозяйства такого не было.

Осмотрел прилегающую территорию и увидел примятую траву, словно по ней кто прошёл. Пошёл по следу и обнаружил в кустарнике всех гусят, больше пятидесяти. Они рядками лежали в траве, и у каждого на шее была ранка, из которой сочилась кровь. Стало понятно, кто это сделал. Обидно, но у природы свои законы. Установил петли, капканы, и через два дня разбойники попались. Это были два хорька.

Володя с детьми прилагали большие усилия, чтобы заслужить доверие у новых питомцев, которые первое время настороженно относились к своим опекунам. Хорошее питание и уход сделали своё дело, гуси стали поправляться. Два всё же погибли, раны были тяжёлые. Хозяйство у Володи немалое, но к раненым внимание было особое. Привыкшие ухаживать за домашней живностью, подранков лелеяли. Желая, чтобы те скорее выздоровели, утеплили на зиму птичник.

Помаленьку птицы обвыклись, и теперь, когда хозяева заходили в сарай, гуси не забивались в угол, давя друг дружку, а встречали их, раскинув крылья, громко гогоча. К весне птицы выправились, набрали вес и целыми днями гуляли в