И берег Вычегды родной (сборник) - Евгений Иванович Шашурин

преимуществах, как новой формы социалистического труда. Когда он закончил своё выступление, бригадиры стали задавать дежурные вопросы, на которые он охотно и без запинки отвечал.

Встал, чтобы задать вопрос, и главный энергетик фабрики. Он, как-то немного смущаясь, вдруг спросил о том, о чём вот уже около часа говорил руководитель предприятия:

– Товарищ директор, вы много рассказали о новых формах труда и семейном подряде. А теперь попрошу ещё раз кратко пояснить собравшимся: что же такое семейный подряд?

Директор, только что без запинки отвечавший на вопросы, немного замешкался, как бы обдумывая ответ, и, указывая рукой на собравшихся в зале коллег, сказал:

– Семейный подряд – это не значит, что муж и жена, а это кто с кем спарится!

Секундное молчание. Хохот потряс «Красный уголок» птицефабрики. На этом планёрка закончилась.

Сластёны

Летом и до глубокой осени, тихо и величественно течёт речка Устья мимо деревни Михалёво. Красивые, поросшие лесом обрывистые берега и пологие, с многочисленными лугами, сопровождают реку на всём её протяжении. Зимой, укрывшись толстым слоем льда и снега, она незаметно для всех тянет свои воды в реку Вага.

Весной, в далёкие пятидесятые годы двадцатого века, в большую воду, эта скромная речушка превращалась в труженицу. Она словно вскипала, когда с катища[26] сбрасывали тысячи кубометров заготовленного леса.

Сильное течение подхватывало брёвна, которые то наползали друг на друга, то, плотно прижавшись к сородичам, стремились к запани[27]. Продолжалось всё это недели две.

А когда сплав заканчивался, на реке появлялась «караванка». Это большой плот из связанных брёвен, на котором стояла сколоченная из досок каморка и горел костёр, где рабочие готовили еду.

«Караванка» плыла, а за ней по обеим сторонам реки шли с баграми сплавщики, чаще всего это были женщины. Они зачищали берега, сталкивая в реку выброшенные на сушу и застрявшие в кустах брёвна. А также освобождали русло от образовавшихся местами заторов.

Иногда сплавщики останавливались у деревни и продавали редкие для того времени товары. Бедно, в нужде, жили колхозники, и многие вещи и продукты были для деревенских в диковинку.

В один из летних дней подружки Галя и Зоя увидели, как к берегу причалила «караванка». С неё сошли два сплавщика и направились в магазин. То ли любопытство, то ли наскучившая игра, но Зоя предложила:

– Галька, а давай сбегаем на «караванку», поглядим, как мужики на воде живут.

– А вдруг кто увидит? – засомневалась Галина.

– Да мы быстрёхонько.

– Если быстрёхонько, так ничего и не увидим.

– А чего ты хочешь увидеть? Просто глянем, – и всё. Интересно же.

Девочки спустились с невысокого берега к воде и зашли на плоты. Огляделись по сторонам, заглянули в каморку. На полу стояло много ящиков и банок. Среди них подруги увидели пол-литровые с яблочным повидлом. Они переглянулись. Такое лакомство было в сельмаге, но пробовать приходилось редко, разве что на празднике в пироге.

– Зойка, гляди, повидло, – Галинка пальцем указала в сторону банок. – Давай возьмём одну.

Зоя посмотрела на Галю.

– А если узнают? Да и чего одну-то брать? Ни то ни сё.

Зоя резво подскочила к банкам, схватила одну, прижала к себе, оглянувшись по сторонам, схватила вторую.

– Нет, нет, поставь на место! Как поволокём?

Галя подбежала, выхватила у Зои банку, сунула в ящик и подтолкнула подругу к выходу. Девчонки быстро побежали к баням, которые вразброску приютились вдоль берега. Спрятавшись за одним из срубов, они выглянули из-за стены. Не видел ли кто? Сердечки колотились, колени и руки дрожали, в глазах испуг. Но желание попробовать вкуснятину было сильнее страха. Чуть отдышавшись и успокоившись, Галя спросила подругу:

– Зойка, а куды банку девать? Домой нести нельзя, мамка с тятей увидят, так мало не покажется, обоих пришибут.

Воспитывались девочки в строгости.

В памяти Гали всплыли слова матери: «Если что украдёшь, опозоришь, никогда не выручу, а уж коли, не дай бог, что случайно произойдёт, так и корову продам, но помогу».

Девчонки могли бы сказать, что их угостили, но не догадались.

Подружки долго спорили, где спрятать банку. В конце концов решили схоронить у Зойки. Добежали до её бани, засунули краденое под полок[28], а затем ушли подальше от схрона. Залегли в траву и стали ожидать отхода «караванки».

Вскоре мужики спустились вниз. Зашли по трапу на плот, не спеша отвязали швартовочные канаты и, оттолкнувшись баграми от берега, поплыли. Девочки облегчённо вздохнули: опасность миновала. Им не терпелось попробовать лакомство, и они направились к своему тайнику. Достав спрятанную добычу, повертели её в руках.

– Зойка, а как мы её откроем? – Галя вопросительно посмотрела на подругу. – Умыкнули[29], а съись не сможем, – она хихикнула.

Зоя взяла у подружки банку, ухватила крышку своей маленькой ручонкой и попробовала открыть. Железная крышка не поддавалась. Девочки по очереди брали банку в руки, но как открыть не знали.

Подруги уже отчаялись. Банка стояла на лавке, а девочки смотрели на неё и от беспомощности чуть не плакали. Тут на глаза Галинке попалось круглое нетолстое поленце, и она, взяв его, стала осторожно, а затем всё смелее и смелее ударять торцом в середину крышки. Худенькая девчушка, с круглым симпатичным лицом и кудрявыми русыми волосами, в длинном платье, сосредоточенно и настойчиво била по крышке.

Зоя несильно отличалась от подруги, разве что ростом была повыше да телом покрепче. Она наблюдала за её действиями, переживая, как бы стеклянка не разбилась. В конце концов не выдержала:

– Галька, ты чего её так жамкаешь[30]? Сломаешь!

– Помешкай[31], Зойка, не говори под руку, – продолжая бить полешком по крышке, ответила подруга.

Когда крышка вдавилась внутрь, Галя легко сдёрнула её о край скамейки. Она и сама не могла понять, как догадалась сделать это. И вот перед ними повидло. Осторожно, по очереди, сунули палец в банку и с наслаждением облизали. Хотелось намазать лакомство на хлеб. Не сговариваясь, побежали по домам. Родители были на работе. Отрезав по куску ярушника, девочки снова встретились в бане.

Взяв лучину и переломив пополам тонкую палочку, с её помощью мазали толстым слоем повидло на хлеб. Они сидели на лавке и ели. Страх, что их разоблачат, отступил, дети наслаждались сладостью. Было очень вкусно.

– Я бы, Галинка, одна целую банку съела!

– А с белым хлебом, так я бы три опростала[32].

Время от времени они поглядывали друг на дружку и хихикали.

– Обарабкам[33] бы эку[34] вкуснятину, вот бы обрадели[35] – сказала Галя.

– Что ты,