Откроется не каждому - Константин Викторович Харский

– Сразу всё не трать, – сказала мама. – И присылай фото, что покупаешь и чем питаешься.

– Ма, что не тратить?

– Пять тысяч, которые Резников тебе отдал.

– Не отдал, а положил на крыльцо, – поправила Клара.

– Какая разница?

– Проехали, – согласилась Клара.

– Никому не давай в долг, – мама продолжала беспокоиться за будущее дочери.

Клара хотела спросить: «Нельзя даже новому знакомому, «собачнику» из парка?» – но решила оставить юмор на потом. Кстати, даже после того, как выяснилось, что мужик не собачник, а просто убегает от скандалов в семье, Клара не поменяла его прозвище, которое появилось у неё изначально на мысленной карточке этого мужчины. Там, на карточке в её голове, ещё было написано следующее: «Нерешительный, боится жить, что-то понял, но не знает, что именно». «Чёрт, кажется, Йошка был прав, – вынуждена была согласиться Клара. – У меня в голове – целая картотека, и все мои знакомые там представлены не в лучшем свете». После разговора с мужчиной Клара стала уверена в том, что «собачник» гораздо лучше, чем записан в её картотеке. «Нужно пересмотреть и скорректировать запись», – успела подумать Клара, но тут мама снова прервала её мысли.

– Ты покушала? – продолжила мама практически без паузы.

– Да.

– Что ты ела? Сфотографируй мне свою еду. Я волнуюсь.

– Я сварила себе немного гречки, – сказала Клара.

– Гречку она сварила! Представляю, что там теперь на кухне. Ты хоть помыла крупу перед варкой?

Клара поджала губы и скривилась.

– Конечно помыла. Я что, дура, по-твоему? – немного соврала Клара и почувствовала бурление в животе. Этого только не хватало. – Ма, я устала, можно я спать лягу?

– Иди спать к Резниковым, не дури. Они нормальные люди, – безапелляционно сказала мама.

– Это не обсуждается.

– Оставь свет в гостиной. Пусть думают, что дома кто-то есть, – посоветовала мама.

– Пересматриваешь «Один дома» с Калкиным? Всё будет хорошо, – успокоила Клара и укусила себя за язык. Как она не любила эту фразу! Как она не любила людей, которые так говорят! А всё потому, что если в фильме звучит фраза «всё будет хорошо», то хорошо точно не будет. От слова совсем. И фразу «от слова совсем» Клара тоже не любила.

– Ну хорошо. Спокойно ночи, дорогая, – сказала мама. – Позвони, как проснёшься.

Клара вспомнила, что дала себе слово разобраться, почему Анька и Славик отнеслись к продаже дома как к подарку; мол, круто и интересно. Что может быть интересного в общении с психически ненормальными людьми? Один украл тетрадь и убежал. Другая пришла, чтобы всё обругать. А ещё в соломенной шляпке! Клара хотела бы посмотреть на себя и всю эту ситуацию если не глазами дурацкого Славика, то хотя бы глазами Аньки. Что она увидит?

Анька, наверное, думает: «Клара, конечно, немного того: всего боится, везде ей чудятся опасность и агрессия. Что ей ни скажи, всё сначала воспринимает как атаку. Исключения – только для близких друзей. Им Клара даёт право на ошибку, и их слова не рассматриваются сразу как нападение, пока, если оно всё же есть, это не станет очевидным. Клара может быстро и бесповоротно разорвать дружеские отношения, если человек, которому она доверяла, воспользуется её доверием – подойдёт близко и атакует её, когда она этого совсем не ожидала. Второго шанса она никому не даёт. Второй раз ты её другом не станешь. Так Клара делает сохранение отношений важной задачей для своих друзей. Если ты не видишь смысла в том, чтобы прилагать усилия для дружбы с Кларой, то и она тоже вполне легко переживёт твоё отсутствие в своём поле зрения. Жаль только, что не все друзья знают, что у Клары есть такое правило. Интересно, а предполагается, что друзья умеют читать мысли? Может быть, стоит сказать человеку перед тем, как разорвать отношения, что для Клары допустимо и хорошо, а что – неприемлемо? В конце концов, люди не рождаются готовыми общаться с Кларой.

Клара трусливая. Наверное, не больше, чем обычная девочка её возраста; просто она не хочет быть трусливой, поэтому для неё страх – это проблема. Она не любит открытых столкновений. Не любит агрессии. При этом, если она освоится и успокоится в конкретном бою с конкретным противником, то будет наносить свои точные уколы до тех пор, пока враг не попросит пощады или пока судья не остановит бой. Ещё она добрая и честная. Она хороший друг, и с ней можно иметь дело…»

Представляя, что о ней думает Анька, Клара чуть не уснула. Теперь она лежала на кровати, улыбаясь во весь рот, и сна не было ни в одном глазу. Надо было взять ту книгу у Резниковых.

Любопытно, а что интересного Анька видит в задаче «Продать дом»? Что она стала бы делать, если бы родители разрешили ей поехать в Старую Руссу, чтобы решить такую задачу? От Аньки можно было ожидать любой инициативы. Она могла бы ходить по городу и зазывать потенциальных покупателей на просмотр дома. Наверное, могла бы даже продавать билеты на экскурсию по дому и тем самым собрать необходимую сумму.

Мозги у неё работают – что надо!

Чёртов Йошка со своей идеей внутренней картотеки… Клара теперь всё время возвращалась к мысли, что она в головах других людей представляется им кое-как, совсем не идеально. Если сама Клара легко и щедро навешивает всем ярлыки, то и другие такие же. «Если она после минутного разговора готова считать покупательницу дома, пришедшую сегодня, злой и всем недовольной тёткой, то и она, пожалуй, имеет право считать меня невоспитанной и грубой, – размышляла Клара. – А что, если эта тётка приличная? Если мы встретимся с ней снова, а я всё ещё буду думать про неё плохо, она это обязательно поймёт. Что там Йошка рассказывал? Какие там зеркальные нейроны в голове за это отвечают? Он сказал, когда при встрече один человек смотрит на другого, то единственная задача зеркальных нейронов каждого из них – понять, что о тебе думает другой. А другой о тебе думает то, что записано о тебе в его мысленной картотеке… Прикольно, конечно, что самым сложным и нужным в жизни вещам в школе не учат. Как я должна была узнать, что живу в головах других людей не как многогранный, сложный образ со своими чувствами и желаниями, а как карточка в общем архиве со скудной, крайне поверхностной характеристикой и обидным прозвищем? И так у всех, кто меня знает! Только у тех, кто меня любит и ценит, на моей карточке написано что-то приличное. Или наоборот?.. Те, у кого на