Разбирая огонь - Александр Уланов

class="p1">— захлёстнутость миром, когда столько всего видишь, и хочется и туда, и сюда, и больно, что на миллионную долю не хватит. Волнуюсь, но спокойнее, что это от хороших вещей? Положу под тебя мою память, она толще и крепче

— толщина памяти, возможно, для плаванья в ночи. Твоя будет слишком крепка с непривычки

— гребешок дождя с убежавшим зубчиком, успею в прореху

— но я по-прежнему в растрёпанности, кажется, что всё делаю не так — меня бы кто чем посыпал

— твою растрёпанность — осторожным раскрыванием листьев и скалыванием волос вне линий рук

— нервности — следы, в которые задрапированные колени любят класть головы, чуть горного мёда?

— нервность накапливается в нижней части головы, горле и плечах. Мёд Красной пещеры горный или пещерный?

— скорее степной. Пещерные пчёлы собирают каменную пыльцу и настаивают её в горных реках?

— у пещерных пчёл своя пещерная река и соты из кальциевых кристаллов. Мёд белый и спокойный, был бы хорош тебе уснуть

— читаю журнал «Русского Гулливера», церковно-приходская школа, не везёт мне сегодня

— за молью с треском везучим днем

— мышь из дивана, тополь с балкона на горе без горя, ругаюсь с церковным приходом по почте

— листом ставшим цветом, а у липы — хвоя

— около рук в глине думаю в дереве

— около губ бороздя велосипедом город не торопись глиной

— каменным комаром зелёной болью реки жду спрашивая

— на восемнадцать десятых каплями и звучащими полами смотрю на свой спящий глаз, в порядке

— не впуская два часа разницы в дожде у памятника камня самому себе, битым университетом не менее ожидая

— расправляя вдоль земли в тесноте ругаюсь на бестолковых и невежливых солнце прячет

— со стипендией посольства ускоряющимся внутри себя вечером

— в две Франции с двумя диссертациями

— продолжая радоваться бегу внутри вне за перед

— голосами плечом навстречу, напугав радостью

— паутина сплетённого ночным ходом дыханья

— ночными колесами к переплетению ракушек и винограда

— у! сорок ног и два колеса

— буду с пещерой и глиной, но после семи-восьми

— выхожу из воды дома

— читаю о полуторавековой (и более) традиции обсуждать французский язык как самый не приспособленный для письма и творчества, немузыкальный, слишком рациональный, безличный, с неподъемной грамматикой

— занятно рядом с восхвалением «великого и могучего» русского

— во Франции язык как проблема, по-видимому, чуть ли не с начала функционирования французского как опыта письменного и устного выражения (еще не кодифицированного даже)

— он, наверное, с начала был под ударом сторонников латыни, так что не очень важничал

— у меня спячка какая-то

— что бы против неё? Кофе? Острые шарики?

— да, я их вижу, закрыв глаза — острые шарики, красные и синие, ты состоишь из них

— только не пироги рогатые

— а пенка абрикосовая? кручу вал, пришиваю песок

— твой город цветёт головокружением взгляда разговора, издалека собирающийся и направленный. Будет твоим оппонентам не по зубам

— тебе китом кабачком несу море для сна

— глажу медуз патисонов, головой среди шагов. Чабрец зубами за замками под пологом шишек, горы крошеной зелени, завтра хочу с французами, но они меня пока не слышат

— горстями уклоняющегося ветра после наполовину дня

— Лоран Мийе чудесно чувствует линии

— линии и суставы (сустав близок синтаксису). Преследование вывихов в скулах воздуха, радость видящей воды, но тяжесть скворечников для веток

— сустав — внутренняя связь, а у Мийе или внешние — нити, или движение линии, которой никакие суставы не нужны, как воде, она течёт

— внутренняя суставность всё же — часто линии с узелками, но потому и живые-текучие

— нервы-ниточки?

— голос. Иногда он буд(е/и)т ночью, не давая понять, свой или чужой. Голос, идущий от живота, но из груди и из головы. От живота он отталкивается, из груди исходит, из головы слышится. Говорить в голос, чем громче — тем глубже в себя, петля возвращается бумерангом

— боится ли голос быть вне времени?

— он сам себе перемена и время. Устраивается в порах ночи, не мешая дышать, письмо часто пробирается в поры сна. Мои долгие не пропускающие сны спящие ночи, надеюсь, не слишком беспокоят твои. В ботаническом саду агломерации коньковых хвостов

— ночь ночью не спит, если спит — болеет? тогда действительно сон не пропустит. Коллективное действие и есть коньки, зацепившиеся друг за друга хвостами. Но если болеет, лечить. Переходами, переводами, пересыпанием, перечитыванием

— стараюсь, перепонками и перестановками

— есть скалывание — окаменение собранного в пучок

— наверное, это оскаливание, а скалывание — дробление с отвердением и утончением

— скалывание волос еще закалывание, кажется, что копны волос для жертвенных действий

— закалывая волосы, приносить разные волоски в жертву разным богам и духам. А растущие можно снова закалывать, новым богам, если старые не помогают

— для волос не счесть богов — у стоптанных подошв ещё, у теряемых монеток?

— у быстроты вкус апельсина, шоколад медленный

— смешались сахар и рис, как разделить? Водой? Тогда сахар пропадет

— просеять рис в мукой обернутых ладонях

— белое к белому? может и соль?

— белый муки рук, чтобы не испугать сахар влагой рук, соль наоборот очень влажная, вряд ли сахар пойдет на соль

— высыпать на стол и постучать по столу, рис легко собирается в длинные отдельные стайки, сахар медлителен

— или рис более пуглив

— сквозь Лоренса Даррелла формулы цветного стекла Нанси сна

— библиотека думает до конца недели вырастая из углов

— хвост обнадёженный удивлённый афишей городу сквозящим лицом внахлёст

— ладонями листьями на лопатки окружённо вопросами дышу летом

— ладонями картами распозвоночными в ветре точными листами между увиденного летом уже убегаю

— после толстого вечера буду догонять

— буду совсем с темнотой, спрячу ключи на твою скорость

— не прячь, проснулись земляные червяки, унесут. Не раньше девяти

— визуальное как отношение непосредственной данности в противовес синтаксису как отношению дистанции и опосредования

— соответствует визуальному как пространственному и синтаксису, связанному с письменным и временем? Дистанция тоже скорее внутреннее (визуальное — касание поверх неё)

— визуальное не кажется слишком пространственным, скорее — метафора непосредственности, легкости/ возможности установления отношения. Синтаксис связан с письмом, иногда генератор подвижной пустоты (как с двоеточием). Дистанция — ставшее внутренним, но сама по себе предполагает внешнее, кажется, что не может быть полностью внутренней

— утро наблюдается из окон, и только поэтому проходит

— мир держится на взглядах, но поэтому им и не надо мешать?

— я смотрю в окно и вижу другое окно. В этом смысле окно равнозначно небу

— окно, которое хочешь видеть, неравнозначно небу, потому что там жизнь, вариант жизни, а в небе никого. Но часто то, чем этот вариант отличается от никого, взглядом не увидишь, а спугнёшь, а часто он