Туманный урок - Ила Сафа

работали самостоятельно. Меня даже настораживала постоянная тяга к неодушевлённому прибору. «Пару часов можно же обойтись без него? Мир же не рухнет за это время?» В такие моменты я вставала и шла по рядам. И для того чтобы приносить пользу ученикам, и для того чтобы не отвлекаться на ерунду.

Я сдалась, не нашла аргументов. Мы начали обсуждать то, что все нарешали. Ошибки выявились у каждого. За разъяснениями урок дотянулся до конца. Я была рада больше не возвращаться к телефонной теме.

После занятия меня ждала знакомая головная боль. Таблетка ибупрофена не действовала, пришлось проглотить вторую. Попрощавшись с Ингрид и коллегами, я поехала в ближний крупный город в медцентр, который специализировался в том числе на заболеваниях щитовидной железы. Мне давно надо было её проверить. До беременности у меня наблюдалась острая нехватка йода, во время и после – его переизбыток от всяких витаминов для беременных. Чтобы найти врача, дозвониться и записаться, мне понадобилось около семи лет. То мы переезжали с места на место, то по телефону отвечали, что новых пациентов не берут, то предлагали свободную дату через пять-шесть месяцев. Если ты не умираешь, то запись за полгода. Это возмутительное явление перестало меня удивлять, я соглашалась на продолжительное ожидание.

И вот день икс настал. Я ехала в незнакомое место. Хоть и чувствовала себя за рулём уверенно, но новые маршруты всегда напрягали. На парковке центрального вокзала достаточно быстро нашла свободное место. Разобралась, что клиника находилась в том же здании и попасть туда можно прямо с парковки.

В комнате для ожидания проторчала чуть больше часа – обычная практика для любой поликлиники и частного врача. Пациентов записывали так, чтобы они шли как конвейер, без простоя специалиста. Человек в белом поло не терял ни секунды, пациенты же могли подождать. Меня приняла молодая женщина с польской фамилией. Она задала пару вопросов и сделала УЗИ. Ей не понравилось то, что увидела, но что именно, говорить не спешила, лишь спросила, как у меня обстоят дела со стрессом. А мы с ним очень тесно дружили. С началом работы в школе наша дружба переросла во что-то большее. Врач направила сдавать кровь. Всё заняло минут десять. Через неделю меня ждали, чтобы обсудить результаты.

Диагноз гипертиреоз[20] мне ни о чём не говорил. Медицинскую лексику на родном-то языке не всегда удавалось понять, на иностранном – тем более. Может, это и к лучшему? Из немецкого названия я поняла, что моя щитовидная железа перегружена. Все органы работали на износ. «Наверное, поэтому такая нервозная. И кофе не могу пить – сердце выскакивает из груди даже после глотка», – первое, что пришло на ум. Привести в норму показатели должны были волшебные таблетки, ещё витамин Д, которого критически не хватало. А самое главное – уменьшить стресс…

– Кто сможет приютить Ханну? – спросила Ингрид, внимательно осматривая всех, кроме меня.

Не успела я приступить к обязанностям, как на меня повесили квалитренинг. На этом расширение полномочий не закончилось. На одном из моих первых собраний мы обсуждали планирование недели пасхальных каникул. Раньше организацией занималась Ханна, которая нашла новое место по своей профессии – инженер-эколог – и переехала в другую федеральную землю. Ингрид ангажировала её обратно в коллектив на какое-то время, чтобы она придумала программу дневного лагеря для городских детей начальной школы и воплотила её с уже бывшими коллегами.

Сначала Ингрид зачитала электронное письмо от Ханны. В паре предложений бывшая сотрудница описала главную тему программы – «На природе». Что-то типа «пойдём в лес», «пойдём на речку», «пойдём в парк». Для похода к реке нужно было пригласить некую Монику, которая займёт детей всевозможными активностями. В её арсенал входило множество инструментов для поделок, игр и даже детских научных экспериментов. Моника была членом клуба по защите природы.

Все одобрительно кивали, слушая программу, или что это было, и со всем соглашались, но принять у себя на несколько дней свою коллегу никто желания не изъявлял. Ингрид ждала добровольцев, и пауза затянулась до неприличия.

– В прошлый раз она останавливалась у Розы. Но так как Роза на больничном, это, конечно, невозможно, – добавила Ингрид.

Тогда я ещё не имела представления о жилищных условиях коллег. Большинство из них были предпенсионного возраста. Дети, скорее всего, давно вылетели из родительских гнёзд. Все, кроме Розы, которая была вдовой, жили со своими супругами вдвоём. Я ещё не знала, что у Ингрид свой двухэтажный дом с огромным участком земли, где они с мужем жили долго и счастливо. Не знала я и о вилле с резными колоннами, где Катарина наслаждалась жизнью со своим супругом. Хайке со своей второй половиной занимала одну из двух квартир в дуплексе. Клара владела внушительным особняком, всё так же со своим благоверным. Про Берту и Юдит я почти ничего и не узнала за все годы сотрудничества. У них тоже были мужья, у Берты – два сына.

Почему-то стало неудобно, хотя я даже не знала эту Ханну. У нас в доме была комната для гостей, которой часто пользовались родители мужа. Я сомневалась, будет ли уместным именно мне предлагать ночлег незнакомке. «Неужели никто не приютит Ханну?»

– У нас есть комната для гостей… Она могла бы остановиться у нас… – растерянно сказала я.

– У вас есть комната для гостей? – воскликнула Ингрид так, будто я сообщила о владении личным космодромом.

– Да, – подтвердила я, стараясь скрыть саркастическую нотку. «Да уж, видимо, наличие комнаты для гостей теперь признак аристократии».

– Ну и отлично! Я дам твои контакты Ханне, пусть с тобой свяжется. Она очень милая, вот увидишь! – Ингрид обрадовалась чуть быстрее, чем следовало.

Я заметила, что факт владения домом с комнатой для гостей впечатлил не одну Ингрид, которая спешно пыталась реабилитироваться после вопроса, но и коллег. А может, мне показалось…

– Да-да! Она очень милая, – подхватила Берта.

Ханна и правда вызывала симпатию. Никто в семье неудобств от её присутствия не ощутил. Вдвоём мы ездили на работу, вместе возвращались домой. Вечерами она уезжала навестить друзей. Неделя пролетела незаметно.

Мне показалось, что никакой особой подготовки для детского лагеря не было. Кабинеты переоборудовали под детский досуг. Парты соединили по четыре, образуя островки для игр, рукоделия и творчества. Ещё одна стала местом для напитков. Ингрид составила список участников с контактами родителей. Всего набралось тридцать два ребёнка.

Детей с их маленькими рюкзачками приводили рано утром в жёлтое здание. С собой каждый имел бокс с завтраком, сменную одежду, кепку и бутылку воды.