Камень небес - Валерий Викторович Дмитриевский

– Виток!.. Я тебе сказал – сделаю, значит, сделаю, – не распознав сарказма, ответил Одесса. – Всё будет абгемахт. Ты токо не ругайся…

Он ушёл к себе с белыми обмотанными ногами, продолжая извиняться. Виток собрал битое стекло, подмёл мелкие осколки, поднял упавшие рамы и снова прислонил к стене. «Надо было связать да накрыть чем-нибудь, – пришла запоздалая мысль. – Эх, Одесса… жемчужина у моря! Чёрт бы побрал твои ночные манёвры… Что ж это такое, ну везде не везёт. Дело даже не в стекле. Это, как у известных фантастов, гигантская флуктуация вероятностей, а может, ещё хуже: сопротивляется само Мироздание. Оно почему-то очень не хочет, чтобы я когда-нибудь достроил дом. И как с этим бороться, я не знаю…»

14

Как с ними быть? Зачем они? На что имеют право? И – имеют ли? Что полагается человеку просто и только за то, что он человек?

«Поиск предназначения»

Утром проснулись поздно. Даша сразу послала Витка к Одессе – оценить его жизнеспособность и узнать о необходимости перевязки. Но в ответ на стук за дверью раздавался только хрюкающий храп, из чего Виток заключил, что раненый жить будет, и, вероятно, очень долго.

После завтрака Виток вышел на улицу. С ночи ещё прохладно, но днём будет пригревать, понемногу весна разгорается. Любимое время года! Хорошо вдыхать мягкий, влажный воздух, ломать тонкую корку наста, следить, как всё длиннее становятся сосульки на обрезе крыши, слушать морзянку капели. Бывает, что в конце апреля, удивляя отчаянной смелостью, прямо над снегами порхает в беспорядочном ликующем танце бабочка, разбуженная обманчивым теплом. Значит, точно зиме конец. На душе легко и светло, а все зимние печали, наросшие на неё, отшелушиваются и уносятся тёплым ветром, и начинается новая жизнь, как у проклюнувшегося ростка.

Только вот нынче и весна не очень радует… Виток чувствовал, что его снова, как пишут в плохих романах, схватила за горло когтистая лапа суровой действительности. В экспедиции хоть хлеб под запись выдавали каждый день, а теперь с утра приходится прикидывать, на что с умом потратить жалкие свои рублишки, чтобы и хлеб в доме был, и к хлебу что-нибудь. Ещё немного картошки осталось, в этот раз побольше собрали. Огород они с Дашей понемногу удобряют как могут: песок на тачке возят с Еловки, муравейники из лесу носят, – жаль, конечно, рушить их, но ничего, эти рыжие трудяги быстро восстановят порушенное. Виток прошлой весной соорудил из досок короба под грядки, вместе натаскали туда из тайги прелой листвы и земли, и Даша посадила всякую редиску-морковку да лук-укроп. Капусты ещё выросло кочанов десять. Огород – беда и выручка. Но, как ни растягивай, скоро всё закончится…

Нет, за субботу-воскресенье надо обязательно решить с работой. Ещё раз перебрал все варианты. Назад в геологию дороги нет, пока Мишка там командует. Можно в школе географию преподавать, как жена Ярощука, которая года три как ушла из экспедиции… нет, лучше астрономию – Виток увлекался ею лет с тринадцати. Всё, что есть в учебнике, он знает наизусть даже сейчас, но мог бы рассказать ребятам больше. Например, названия звёзд Большой Медведицы: Дубхе, Мерак, Фекда, Мегрец… Или что диаметр звезды Бетельгейзе в Орионе больше, чем диаметр орбиты Марса, – как это можно представить?.. Но зарплата в школе маленькая, да и вряд ли есть вакансии в конце учебного года. В сторожа идти, или, как нынче они называют себя, охранники – это всё равно как в «Союзе рыжих» заниматься бесполезным переписыванием Британской энциклопедии: больно уж скучно. Где ещё люди могут требоваться? Грузчиком в магазин, санитаром к Ларисе в больницу? Это совсем за копейки. Проценко как-то говорил – людей с высшим образованием в ментовку… то есть в милицию берут, надо только курсы пройти. Но майором Прониным уже не стать, а полосатой палкой махать на дорогах или дебоширов сажать в «обезьянник» совсем душа не лежит. Своё дело завести? Его без начального капитала не откроешь, а кредит брать опасно – вдруг не раскрутишься, чем потом отдавать? Да и какое дело здесь, в посёлке, кроме «купи-продай»? Это совершенно не то, чем хотелось бы заниматься. Тут пробивным надо быть и взятки уметь давать кому надо и возможности искать, как налогов меньше платить… И вообще бизнесменом родиться надо, иначе толку не будет.

«Господи, да неужели всё это со мной происходит? Что за жизнь настала, почему я не могу спокойно заниматься тем, что хорошо умею и люблю делать, и получать за это нормальные деньги, а не подачки, как нищий на паперти? Какой безысходностью всегда пугает наступающий день, а в завтрашний заглядывать совсем страшно. И никто не поможет, самому надо решать, теперь каждый сам за себя. Ах вы, квадратные головы, профессора кислых щей, всадники-гайдары, скачущие впереди… паровоза! Как красиво пели – свободный рынок быстро всё решит! Устроили „шоковую терапию“: шок есть – терапии нет. И главное, никакого просвета впереди не видно… Не приведи вам бог услышать в свой адрес русский мат, бессмысленный и беспощадный!»

Вернулся домой. «Всё ты улыбаешься, Дашенька моя, ни разу не упрекнула, что без работы сижу. На то, что с шабашек приношу, можно покупать только самое необходимое. Маришка давно ни шоколадки, ни печенья не пробовала, Косте творог с молоком каждый день нужен, но не получается… Как она выкручивается, как из того, что есть, ухитряется что-то готовить? – и ведь вкусно выходит…» Ещё и успокаивала, когда он в отчаянии рассказывал ей, что и в налоговой не срослось, и с Окунайкой не выгорело. «Ничего, мой родной, всё будет хорошо».

Вот и сейчас подошла, прильнула ласково, как только она умеет.

– Витюш! Котьке-то третий год уже, давай его в садик устроим. А я работать куда-нибудь пойду.

Ну вот. И впервые, может быть, вспылил Виток на Дашу:

– Поня-а-тно. «Муж такой-сякой, лентяй, бездельник, дома сидит, что с него толку, сама кормильцем буду…» Ты это хотела мне сказать? Тонкий такой намёк на толстые обстоятельства.

– Ну зачем ты так, при детях-то, – отстранилась Даша. – Я же понимаю, что тебе тоже трудно… А только Косте общение нужно, он ведь и не знает пока, что другие маленькие на свете есть. А если он будет весь день под присмотром, что мне одной дома делать? Я ведь и так давно уже никуда не выхожу.

Да, конечно. Даша только и знает, что эту комнатёнку. Стирка,