#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было - Ирина Борисовна Оганова

Жгуче-чёрные волосы с виду казались жёсткими, но, когда едва коснулась их пальцами, ощутила невероятную мягкость.

«Кожа на лице без единой складочки, морщинки, лишённая привычных для человека пор. Такую и у молодых редко встретишь. И эта маленькая коричневая родинка на щеке. Она добавляет ему нежности… Страшно даже подумать, какая между нами разница! – Она невольно загибала пальцы – Раз, два, три… восемнадцать лет! Ужас! Только я этого не чувствую. Взрослый он какой-то не по годам».

Тишина и лёгкое дыхание Ильяса усыпили Машу, и когда она проснулась, часы показывали шесть вечера. С экрана телика ведущая передачи что-то пыталась донести до неё, но не хватало звука разобрать, что именно. Ильяс откатился на самый край кровати и сладко спал на животе, раскинув руки.

Я жизнь разделила на части,

Ты будешь, наверно, с другою,

Когда я найду своё счастье,

Ты будешь уже не со МНОЙ.

И будут мне сниться кошмары;

Ведь смертью назвали недаром

Разлуку. Пусть маленькой очень,

Но смертью…

Останься со МНОЙ[1].

Мария вспомнила свои стихи, написанные пару лет назад. Они не относились ни к кому, просто её иллюзия присутствия любви. Сейчас они приобретали смысл, и она уже знала, что начнёт в каждом своём стихотворение искать его, и это станет неизбежностью.

Приподнялась и тихонько спустила ноги с кровати. «Мама, поди, уже раз сто позвонила. Зря звук отключила, ответила бы – и на душе спокойней. Теперь гадай, как она там… Нервничает, накручивает себя!»

– Ты куда? – Услышала Маша за спиной сонный голос Ильяса. – Только не говори, что тебе пора уходить.

– Я и не собираюсь… – бросила Маша и встала.

– Прости, вырубился. Так глупо вышло! Ты же не обиделась? Останешься на ночь? – Ильяс вскочил и преградил ей путь.

«Если скажу нет, он что, силой станет удерживать?»

Ильяс стоял совсем рядом, и Мария заглянула ему в глаза. «Так смотрят маленькие дети, когда слопали положенные им конфеты и просят ещё».

– Маме надо написать, чтобы не ждала, – сказала Маша и тут же представила выражение лица Светланы Александровны, строгой во всём женщины, кандидата исторических наук. «Придётся объясняться, никуда не денешься. И в подробностях – как зовут, возраст, образование, семейное положение, наличие жилья».

– Почему ты должна быть в курсе всего, что происходит в моей жизни? – частенько возмущалась Мария. – Можно подумать, на сегодняшней день ты на неё как-то влияешь?!

– Ещё как влияю! – категорично заявляла мама.

Как правило, после подобных разговоров Светлана Александровна гордо пряталась в своей комнате, пообижаться, правда, долго у неё не получалась, хоть и убеждала себя каждый раз, что надо бы продержаться до вечера. После смерти мужа дочь стала, пожалуй, единственным слабым местом, и Маше приходилось отдуваться за двоих, за себя и за него. Мама всегда была в семье и головой, и шеей, отец ни во что не вмешивался, тихо жил и тихо ушёл во сне. Как и полагается, Маша безутешно плакала, когда безвозвратно и так внезапно потеряла близкого, родного человека, мама же не проронила ни слезинки, словно окаменела. Вскоре Светлана Александровна пришла в себя, вернее, заставила себя ко всему относиться философски, без излишнего трагизма: жизнь продолжается, и у неё есть ответственность перед Машей.

На удивление, ни одного звонка от мамы не поступало. Вздохнув с облегчением, Маша написала в WhatsApp короткое сообщение: «Сегодня меня не жди». Сообщение было прочитано, и тут же пришёл ответ: «Ок». И мало того что с ненавистным ей словечком, так ещё и без точек и восклицательного знака. «Интересно, это от деликатности или от великого огорчения? По сей день Даню забыть не может! Если чуть задержусь, сразу с ехидством: “С кем была? Тебя же положительные мужчины не интересуют, только хамы, неудачники и проходимцы!”» Мария никогда на маму не обижалась, строила смешные мордочки, улыбалась, а про себя думала, что порой бы и от проходимца не отказалась, но, увы, и таковых не имеется.

– Мне тоже надо маме позвонить. Замучила расспросами: зачем в Питер еду, чего вдруг. Сказал, по работе. Мама смеялась, подкалывала: “По работе? На выходные?” А сегодня не звонит, ждёт, пока сам наберу. Я её только с утра слышал, сказал, что добрался. Кстати, здесь напротив я видел итальянский ресторанчик. Может, выйдем?

Выходить на улицу, где опять повалил хлопьями снег, Марии совсем не хотелось. Ильясик рядом, ей хорошо и так спокойно, как никогда не было ни с одним человеком противоположного пола.

– Давай дома останемся. – Маша выглянула в окно. – Ой! А благодать-то какая! Как же я люблю такую погоду! Мороз спал, вокруг всё белым-бело…

– Ну и что ты тогда ленишься? Быстро оденемся и вперёд! Главное – решиться и начать движение, поверь!

Движение они так и не начали: сели пить чай, потом устроились на кровати, смотрели древний американский боевик и оба делали вид, что им крайне интересно.

– Есть хочешь?

– Ильясик! Это, видно, ты захотел! – рассмеялась Маша. – Сделать сосиски?

– А ты умеешь?

– Сосиски отварить? Умею, конечно.

– Вкусно готовишь? Мама в Москву звонит, первым делом спрашивает: “Ты ел? Что ел?” Домой приезжаю – весь день спрашивает: “Не голодный? Может, поешь что?” В комнату мне постоянно тащит то орехи, то фрукты. Для неё самое важное, чтобы моя будущая жена хорошо кормила её Ильясика.

– Твоя мама – счастливая женщина. Ты её, наверно, больше жизни любишь.

– Очень люблю! Сильно люблю! Мама постоянно от меня отмахивается, когда я её обнимать лезу. Говорит: “Что ты как русский!”

Ильяс смеялся на весь дом, заливался смехом, а Мария с неописуемым восторгом наблюдала за ним. «Ну до чего же хорош! Зараза! И сколько в нём чувственности и огня. Аж разряды тока летят в разные стороны. Не порадовалась бы сейчас его мать и меня бы считала распутницей».

– Только давай договоримся: я всё приготовлю и тебя позову.

– А чем это я тебе помешаю?! Может, я помогать хочу!

– Ильясик! Мне помощники не нужны, справлюсь.

Уж как только Ильяс не расхваливал салат с сосисками – она и не знала о существовании стольких эпитетов. Самой так приятно, что одними его словами сыта, ничего в рот не лезет. Вкусно готовить у Маши в крови, от бабушки, папиной мамы, досталось. Та такое творила, ничего подобного даже в интернете не найдёшь. А вот Светлана Александровна к кулинарному делу была равнодушна, если только что-то простое, обычное, без творческого подхода, по необходимости.

Посуду после