Выжили только влюбленные - Дэйв Уоллис

белая мука – сухая и без запаха плесени. Достав пригоршню, Кэти осторожно коснулась ее кончиком языка. Вкус был нормальным, именно таким, как много лет назад, когда она помогала маме с выпечкой.

В аптеке удалось раздобыть немного сухих дрожжей, после чего Кэти отправилась в обратный путь по холмам.

Эстель встретила ее в дверях коттеджа.

– Я наладила старую плиту. Правда, дрова в ней прогорают так быстро, что духовка жутко раскаляется, а потом быстро остывает. Не знаю, что у нас получится. В школе, в классе домоводства, стояла газовая плита, там хоть можно было регулировать температуру. Муку в городе нашла?

Кэти показала ей свою добычу, и они приступили к эксперименту.

Парни в это время охотились в девяти милях к северу, на заросшем вереском горном плато, пытаясь выследить диких овец. Дичи было мало: пришлые банды и местные коммуны из Долины Пикеринга прочесали эту местность задолго до того, как мелкие банды с юга пробились к северным районам. Тупые овцы за пару поколений приспособились удирать, разбиваясь на мелкие группы, и прятаться, устраивая лежбища в лощинах близ водопоев или в заброшенных государственных лесопосадках; научились перепрыгивать через заборы, словно кенгуру. Выжили самые выносливые особи, уже не слишком похожие на прежних покорных существ. Две тысячи лет овец выращивали как домашний скот; теперь требовалось вновь приучать их к человеку.

Эрни заприметил у вершины горного хребта покрытую грязью спину барана и, тяжело дыша, полез вверх по склону. За ним карабкались три специально обученные собаки. Он махнул Чарли, Роберту и еще троим охотникам, и те, перейдя на бег, начали обходить барана с флангов. Одна из собак вдруг залаяла, и Эрни на нее цыкнул. Ветер раздувал полы его куртки, прохватывая вспотевшую грудь и подмышки. Добравшись до хребта, он поднял на бегу обе руки и, пригнувшись, побежал вниз по склону. Псы разбрелись вправо и влево от него, сопя и поглядывая на Чарли с Робертом, словно сообщая им: мы в вашем распоряжении. Люди с собаками спускались вниз, стараясь не шуметь.

У Эрни заболели мышцы ног, и он с наслаждением втянул в легкие чистый, пьянящий воздух, напитанный ароматами прогретых солнцем трав и вереска. Из зарослей дрока на секунду высунулась треугольная черная морда и загнутые рога. Собаки взвыли и, больше не сдерживаясь, залаяли. В сотне ярдов справа и слева раздались крики загонщиков. Барана следовало заставить запаниковать, чтобы он растерялся и уже не соображал, в каком направлении бежать. Его голова мелькала совсем близко, и через три минуты ребята его нагнали. Собаки с лаем прыгали вокруг, и бесстрашный старый баран опустил рога, однако, обнаружив прямо перед собой Эрни с ножом, в то время как Чарли зашел сзади, издал отчаянный вопль. В мгновение ока охотники схватили его и перерезали горло. Псы заскулили, намекая, что добычу следует немедленно разделать и съесть сырой прямо на месте.

– Сейчас отдохнем, потом двинемся обратно, – сказал Эрни.

Сами не зная почему, они оттащили тушу барана на несколько ярдов от растекшейся под ним лужи крови, которую внимательно обнюхивали собаки. Устало вытянувшись на упругом дерне, охотники некоторое время болтали.

– Надо следить за временем, идти далеко, – заметил Эрни. – Когда взойдет луна, Боб?

Приподнявшись на локте, Роберт порылся в кармане тонкой матерчатой куртки и извлек разделенный на квадраты кусок картона.

– Либо мы выступаем через тридцать минут, до темноты, либо ждем два часа, пока не взойдет луна.

– Тронемся, когда почувствуем, что отдохнули, – заявил Эрни.

Все расслабились и лениво потянулись. Следующие два или три приема пищи им были обеспечены – они принесут девушкам целую тушу барана.

Западный ветер нагнал в сторону холмов темные облака, и они повисли над головой, словно дым. Собаки лежали и в ожидании команды переводили зоркие взгляды с добычи на своих хозяев и обратно.

Эрни толкнул носком ботинка коченеющую гору мяса, покрытую шерстью.

– Видали, как он выставил рога? Еще минута, и полез бы бодаться. Крутой парень… – Помолчав, он добавил уже другим тоном: – Бьюсь об заклад, мясо у него жесткое.

– В старых комиксах иногда рисовали баранов свернувшимися в клубок наподобие пружины, а потом они вдруг распрямляются и атакуют. На самом деле бараны никогда так не делают, – заметил Чарли.

– Неужели хрычи врали нам даже в мелочах? – проворчал Эрни.

Они погрузились в молчание, греясь под лучами высоко стоящего в небе северного солнца в защищенной от порывов ветра ложбине.

– Вот бы девочки сами сюда пришли, освежевали и приготовили барана, – размечтался Чарли.

– Ага, и еще нашли бы в каком-нибудь загашнике несколько банок свежего пива…

Они дружно предались фантазиям:

– Вот-вот, в каком-нибудь шикарном доме неподалеку, с работающим водопроводом и горячим душем…

– А в кладовке там – куча консервов, до которых никто не добрался: бекон, сосиски, курочка…

– Пива, пива побольше…

– Поедим, возьмем девчонок и уложим их в нормальные кровати с простынями…

– А потом ими обменяемся, – подал голос один из ребят помладше, и сказка кончилась, не успев начаться. – Устроим оргию, ну, знаете, как в старые добрые времена, – продолжал парнишка.

В ложбине повисла тишина.

– Ладно, пойдем, – наконец вздохнул Эрни. – Во всяком случае баран у нас точно реальный.

– Еще какой реальный, – поддержал его Чарли. – Когда доберемся, будет весить не меньше тонны.

– Ничего, – улыбнулся Эрни. – Сожрем его, а потом устроим оргию.

Роберт, Чарли и остальные ветераны банды засмеялись и в быстро сгущающихся сумерках начали долгий путь к коттеджу. Идти предстояло добрых девять миль, причем в основном по холмам и каменистым уступам, образовавшимся еще в Юрском периоде. Сперва несли тушу по очереди, взвалив ее на плечи, затем, устав, взялись вчетвером – каждый за свою ногу – и побрели дальше, путаясь в жесткой траве. Стараясь скоротать время, напевали старые попсовые и народные, не слишком приличные песенки. Коченеющая туша барана то и дело била их по коленям. Чем больше они уставали, тем непотребнее становились песни. До Рай-ривер, чуть ниже ее слияния с Северным, добрались уже в темноте. Бросив добычу на землю, отыскали каменистую отмель, где реку переходили вброд овцы и дикие собаки, и попили из жестяной кружки, которую Чарли носил на поясе. От воды из холодной горной реки ломило зубы. Собаки, плюхнувшись в грязь, тоже напились досыта. Снова взяться за тушу стоило огромных усилий, и желания петь уже не осталось. На улице совсем стемнело, и от выпитой на голодный желудок воды проснулся аппетит.

– Зато сегодня будем хорошо спать, Эрни, – прокряхтел Чарли.

– Ну да, если девочки позволят.

– Ага. Интересно, зачем Кэти ходила в город?