Комната одиночества - Александр Павлович Волков

Потом пришлось помучиться со своими баулами на этих дурацких пересадках. И, как специально, пересадки нужно было совершать глубокой ночью, когда лучше всего спать или заниматься более приятными делами. Кое-кто так и думал – в поезде, в котором я ехал до первой пересадки, толпа ребятишек захотела порезвиться с двумя случайными попутчицами, гудели, ублюдки, всю ночь, а наутро их всех накрыла дорожная милиция. Стали собирать пассажиров, и меня спросили. Но я сказал, что болен, что после лечения стрептомицином развилась функциональная тугоухость и даже разговаривать с представителями правоохранительных органов мне очень трудно. Естественно, состроил глупейшую страдальческую гримасу, классический ризус сардоникус, и еле сдержал смех, когда дорожный милиционер вспыхнул глазами и попятился назад.

В общем, пересел на другой поезд более или менее спокойно, если не считать небольшой истерики, которую я закатил у коменданта дорожных сообщений. Молодой такой лейтенант, вроде меня, только уже успел набрать килограммов тридцать лишнего веса. Сидит, зараза, за пуленепробиваемым стеклом и в щель всем отвечает:

– Билетов нет, могу подсадить только на проходящий!

– Ну, так подсаживай! – кричу ему.

А он:

– Что-что вы сказали?

Дебил, точно, как Левушка из психиатрички, в которой я на пятом курсе тайком подрабатывал санитаром. Точно, как Левушка, только Левушке на заводе бетонное перекрытие уронили прямо на голову. С того самого момента он беспросветный органик: половина мозга мертвая, и все ответы его мимо. Как у этого лейтенанта. И даже такой же, как Левушка, этот лейтенант жирный. Только Левушка от болезни, а этот от чего?

Бывало, спросишь Левушку:

– Левушка, бабу хочешь?

– Уф, уф, – скажет Левушка, посмотрит на тебя и добавит, – Германия, – и заплачет.

Так и этот лейтенант. Ты ему:

– Билеты есть?

Он в ответ что-то о температуре воздуха на участке трассы Гори-Тбилиси.

В общем, мне надоел этот липофильный тип, я как заору ему в клетку:

– Я везу чемодан гормональных препаратов против ожирения! Меня больные ждут! Это спецкомандировка, срочно подсаживай!

Майор, что стоял рядом со мной у окошка и все пытался всунуть в щель удостоверение медалиста за службу Родине третьей степени, как бросится в сторону. Видимо, я достаточно громко заорал, или его ухо оказалось очень близко. Но не это главное. После моих слов лейтенант выскочил из своего убежища и стал вымаливать у меня хотя бы пару ампул для себя. Но я не мог дать ему ни одной ампулы, ведь гормоны под роспись выдают, как он не понимает? Ведь гормон добывают из гипофизов быков и вообще крупного рогатого скота. А гипофиз весит какой-то грамм. Когда я объяснил все это лейтенанту, он сбавил обороты и стал просить адрес, по которому можно заказать этот липолитический гормональный препарат. Я дал ему адрес, от балды, чтоб отвязался, билет-то он мне сотворил в одну минуту.

Потом вновь пересадка, уже в Сухуми. Но там полегче. Я, по совету соседа по купе, пересел в автобус. Чуть было не пожалел, но все обошлось. Дело в том, что, согласно местным обычаям, билет не дает права на посадку на место, указанное в нем. Поэтому, если место до твоего прихода уже занято, то никакие меры не заставят сидящего на нем освободить кресло для законного пассажира. Так и получилось. Я еще подивился, чего это местные так рвутся в автобус? Мужики в отдельной очереди от баб, и все как на штурм Бастилии ломятся.

Я подождал, все же погоны обязывают, когда все набьются в автобус, и полез сам. Смотрю, на моем месте сидит огромный такой, обрюзгший грузин и к тому же пьяный. Вот дурак! Разве можно в такую жару наливаться вином. То-то и стало ему потом дурно. Но это позже, а когда я разобрался, что он занял мое место, то, естественно, попросил товарища уступить его. Грузин посмотрел на меня так, будто неделю назад я изнасиловал его дочку. А со всех сторон как начали меня поносить, да так дружно, мол, какой я бесстыжий, и как я могу старого человека обижать, и вообще, что мне, военному, на ихней земле надо? И возвращайся, говорят, назад в свою Россию.

Тут-то я их и поддел:

– А я не русский! – говорю.

– Все равно, русский, раз военный. Все оттуда русские!

Я, правда, не понял, откуда это оттуда все русские. Но отвечаю спокойно так, как на экзамене:

– Моя фамилия Адам, и я немец.

Тут же примолкли, будто я представитель нации, которая стоит над всеми. А что, хороший прием. Когда я среди хохлов, я представляюсь хохлом, правда, делаю сноску, что фамилия моей матери украинско-польская; когда оказываюсь среди евреев, то называю себя евреем. Адам, говорю, – польско-еврейская фамилия, и так далее. Немцем я стал себя называть после одного случая. Я сидел как-то на пятом курсе с девушкой в ресторане, и подсел к нам за столик, подвыпивший застенчивый такой типчик, лет под пятьдесят, и что-то начал буровить на непонятном мне языке. Я ему в ответ:

– Чего, дядя, надо?

– Так ты не знаешь эстонского?

– Нет! – говорю ему.

– А немецкого?

Я отвечаю:

– Я прочитал где-то, что Эстония занимает последнее место в Союзе по знанию русского языка.

Этот типчик продолжает гнуть свое:

– Зато по знанию немецкого – первое!

– Ну и что? – спрашиваю его.

– Эх! – махнул он рукой. – Нам нужны парни вроде тебя, чтоб смогли сразу пару десятков повязать!

– Зачем? – спрашиваю я.

Этот тип тяжело вздохнул и просит:

– Слушай, закажи мне водки, а то мне уже не дают.

Тогда-то мне все стало ясно. Только пьяному могло показаться, что мне удастся повязать пару десятков человек.

Водки я ему заказал, почему же не заказать, раз просят? Но сам я запомнил, что немцев продолжают бояться, поэтому, как только начинают про национальный вопрос в какой-нибудь компашке воздух трясти, я сразу:

– Знаете фамилию командующего армией, которая шла на выручку Паулюсу?

Естественно, кто ж историю у нас знает, отвечают хором:

– Нет, нет!

Я тогда говорю:

– Генерал-майор Адам!

– Ну и что?

– А то, что это фамилия моей матери.

Вот и тогда в автобусе рейса Сухуми-Поти я такой же финт выкинул, сразу стало легче жить. Этот грузин сгоняет с места какую-то бабу, усаживает меня и начинает рассказывать, как он только что закончил вторую бочку вина с каким-то Важей Кварацхелией. Черт его знает, кто такой Важа Кварацхелия, но потом я понял, что это начальник милиции какого-то района или города. В общем, местная знаменитость, или главарь мафии, или чего-то еще. Я так и не понял, что он