Помоги мне умереть - Наталия Лирон

его работы они больше не поднимали. И почти каждый день он приносил домой деньги, помимо основной зарплаты, демонстративно показывал их жене и складывал в шкатулку – дескать, вот, смотри, цени и радуйся.

А Марине стало вдруг всё равно, она пожимала плечами – дескать, мне-то что, и молчала. Её волновали другие дела – рабочие таблицы, которые нужно было сдавать вовремя, новая машина и двое детей на костылях, всё это не считая повседневной рутины.

Через день после МРТ, результаты которого, как и в прошлый раз, ушли напрямую в клинику, они с Егоркой приехали на приём к весёлому доктору Овербаху.

И в этот же день рано утром возвращался… нет, уже вернулся в Петербург Семён.

Марина это чувствовала. Ей казалось, что воздух стал теплее, ветер – ласковее и что мир лучисто светится вокруг. Они с сыном ехали в уже знакомую больницу Раухфуса на Восстания и хором подпевали какой-то дурацкой песенке из радио.

– Ну что, как ты поживаешь, парень? – Сегодня доктор был одет в совершенно умопомрачительный, почти клоунский наряд – синие штаны и белая рубаха сплошь в ярко-зелёные мультяшные лягушки. На голове всё та же шапочка в розовые фламинго.

Марина едва не хохотнула.

– Так-с, посмотрим. – Он нажал на кнопку, и на экране поплыли странные пятна – снимки костей и мышц.

– О-о-отличненько! – протянул Иван Вячеславович. – Могу тебя поздравить, заживает на тебе всё как…

– На собаке, – подхватил довольный Егор.

– Именно!

– Так что, можно снимать тутор?

– Не совсем, – Овербах замялся, – перейти на мягкий и постепенно начинать физиотерапию.

– Класс! – Егор сиял.

– Ох, слава богу, неужели эта эпопея наконец закончится. – Марина выдохнула с облегчением.

– Похоже на то. – Доктор тоже был доволен.

– И второе колено наконец пройдёт. – Егор радостно улыбнулся.

– В каком смысле? – не понял Иван Вячеславович.

И Марина посмотрела на сына удивлённо:

– Ты не говорил, что вторая нога болит.

Егор переводил взгляд то на маму, то на врача:

– Помните, вы говорили, что вторая нога может немного ныть от непривычной нагрузки?

– Говорил, но имел в виду всего пару дней, пока адаптируются мышцы.

– Егор каждый день пьёт обезболивающее. – Марина нахмурилась.

– Ого! – Овербах пристально посмотрел на юного пациента. – Давай рассказывай: в чём дело?

– А что рассказывать? – Пациент пожал плечами. – Я думал, это нормально. У меня второе колено побаливает. Не сильно, к вечеру только, вот я ибупрофен и пью на ночь, а с утра почти ничего не беспокоит.

– И что, это всё время так?

– Ну-у-у… последнюю неделю чуть сильнее стало, но я думал, что это от того…

Доктор озадаченно почесал в голове:

– Давай-ка покажи.

Егор оголил вторую ногу. Визуально колено было чуть припухшим, но совсем слегка.

– Так больно? – Иван Вячеславович нажимал то тут, то там.

– Да в общем не очень-то, но да, чувствую.

– Понятно, – Овербах нахмурился, – знаете, чтобы не гадать тут на кофейной гуще, у нас на первом этаже есть аппарат МРТ, я сейчас выпишу направление – идите и делайте, не уверен, что будет бесплатно, ничего? – Марина кивнула. – Но уж очень хочется понять, что со вторым коленом, не откладывая в долгий ящик.

– Этого ещё не хватало! – Марина раздражённо посмотрела на сына. – Ты чего раньше-то молчал?

– Так, э-э-э… – он не разделял тревоги взрослых, – ничего ж такого, и мне же тогда Иван Вячеславович…

– Да, Егор, я говорил, что мышцы здоровой ноги могут ныть от непривычного напряжения, но вовсе не имел в виду месяц болей, от которых нужно принимать ибупрофен. Так что идите на исследование, я позвоню, чтобы вас взяли, потом сразу ко мне.

– Хорошо. – Марина встала.

Егор почувствовал себя виноватым:

– Мам, ну я правда…

– Я поняла, – отчеканила она, – что сейчас говорить, пошли.

Очередь была небольшая. На всё про всё ушло меньше часа. Когда они вернулись в отделение к Овербаху, оказалось, что он срочно куда-то отлучился, но просил обязательно его дождаться.

– А я-то надеялась на сегодня быстро отстреляться. – Марина вздохнула.

Ей хотелось успеть переделать кучу домашних дел, и ещё она не знала, встречаться с Семёном сегодня или нет. И встречаться ли с ним вообще? Он-то как раз был не против. И написал ей о том, что очень хочет увидеться. И если есть возможность – этим вечером.

Иван Вячеславович пришёл часа через полтора, когда Марина подумывала уже прийти в другой день. Егор тем временем чиркал в блокноте очередные наброски и явно не скучал, вырисовывая сестринский пост и полноватую кудрявую медсестру.

– Прошу прощения, – доктор бежал едва ли не вприпрыжку, – проходите.

Открыл кабинет, впустив их внутрь, сам сел за стол, а они разместились на посетительских стульях. Он торопливо щёлкнул мышкой – засветился экран.

– Та-а-ак. Отлично, всё пришло, посмотрим…

Монитор замелькал, Овербах безотрывно смотрел в экран с совершенно бесстрастным выражением лица.

Прошло минут десять, Егор сначала просто сидел, потом втихаря достал блокнот и стал набрасывать контуры врача. Марина изучала собственные ногти.

Прошло ещё минут десять, Иван Владиславович оторвался от экрана и повернулся к Егору.

– Ты можешь, пожалуйста, выйти на пару минут?

– Э-э-э… да. – Он посмотрел на маму, чуть пожал плечами и покинул кабинет.

Глава 18

Марина сцепила руки в замок – странная необъяснимая тревога поползла по позвоночнику приторным жаром.

– Что? Что-то не так? – Она смотрела на Овербаха, инстинктивно стараясь уловить мельчайшее изменение в его лице.

– Марина, – он поднял руку, будто хотел то ли погладить её по плечу, то ли взять за запястье… Жара в позвоночнике стало больше, – здесь, конечно, нужно мнение другого специалиста, но я в диагнозе уверен. Всё, что произошло, и объясняется…

Она отодвинулась назад, словно пытаясь защититься от страшного грядущего, ещё не понимая, не зная, но чувствуя.

– Остеосаркома, – выдохнул Овербах, – нужно срочно проверить лимфоузлы и лёгкие, может быть, метастазов ещё нет, и тогда это хорошая новость…

– П-по-годите… – она не заметила, как поднялась со стула, – я… я ничего не пони…

– Рак кости, – теперь он смотрел на неё снизу вверх, – и, скорее всего, быстро распространяющийся, но станет понятно только при…

Она обхватила себя за плечи, отходя на шаг. Дышать стало вдруг горячо и трудно.

– Погодите… Погодите… Да что… вы такое говорите? В каком смысле рак кости? Эт-то как может быть?

– Часто остеосаркома обнаруживается, когда человек падает и ломает ногу. И часто в подростковом возрасте, и часто у мальчиков при переломе она и выявляется, но…

– Не было же ничего, – Марина мотала головой, – вы уверены, что это его МРТ?

– Погодите, присядьте.

Ей казалось, что жар охватил её всю,