Моя мать прокляла мое имя - Анамели Сальгадо Рейес

– Тсс! Фелиситас!

Фелиситас приоткрывает один глаз и видит Эстелу, которая сидит на скамье через проход, сложив ладони рупором у рта.

– Фелиситас! – снова шепчет Эстела.

Фелиситас закрывает глаз. Ей нужно закончить молитву.

– Хуже всего, что она втягивает в это меня, а мне это не нравится. Но если ты сможешь положить конец ее безумным идеям, может быть, ты найдешь способ оставить нас здесь, в Грейс? Я так не хочу снова переезжать. В прошлый раз…

Фелиситас чувствует, что кто-то касается ее плеча. Она поднимает взгляд. Эстела теперь стоит рядом, потом незаметно кивает и отходит. Больше никто не замечает ее знака, все сидят с закрытыми глазами, пока священник читает заключительную молитву. Фелиситас видит, как Эстела доходит до конца прохода и показывает направо, в сторону туалета. «Пошли», – произносит Эстела одними губами, но Фелиситас закрывает глаза и быстро заканчивает молитву.

– В прошлый раз, когда я просила тебя помешать нашему переезду, ты этого не сделал. Надеюсь, сегодня ты прислушаешься к моей просьбе. Очень прошу. С уважением, Фелиситас Оливарес. Подожди. Я уже называла свое имя. Ну ладно. До свидания.

Фелиситас крестится, поворачивается к Ангустиас и говорит, что хочет попить воды из фонтанчика. «Но тебе не нужно со мной идти, – уверяет она. – Я сейчас вернусь». Ангустиас коротко кивает, не открывая глаз. Либо пытается вздремнуть, либо то, о чем она молится, очень для нее важно.

– Они пытаются свести кое с кем твою маму! – сообщает Эстела, когда Фелиситас заходит в туалет. Она хватает ее здоровую руку и тянет подругу к себе.

– Что? Кто «они»? С кем?

Эстела оглядывается по сторонам, в туалете пусто, но она все равно понижает голос:

– Они – это весь город, но теперь мне кажется, что на самом деле это донья Ибарра. Как только она узнала, что донья Ольвидо очень-очень хочет, чтобы твоя мама вышла замуж, она сразу же предложила своего сына. Я не знаю, верит ли она в твои способности или просто видит во всем этом отличный повод.

Последние слова Эстела уже бормочет, словно окутанная тайной, которую нарисовала в своем воображении. Фелиситас щелкает пальцами перед ее носом, чтобы вернуть к реальности.

– Точно. Его зовут Клаудио, но мы зовем его просто Кайо. Не знаю, сколько ему лет, но, по-моему, он выглядит очень старым, таким же старым, как мои родители. В общем, он живет со своей мамой, доньей Ибаррой, нашей соседкой. Я не считаю, что жить с родителями плохо, ну то есть я сама живу с родителями, но мне кажется, что на него особо никто не претендует. Не знаю, понятно ли я выразилась. Попросту говоря, он маменькин сынок, хотя, возможно, это и не так, раз его мама хочет от него избавиться.

Фелиситас хмурится, представляя потенциального маминого ухажера по имени Кайо. Он невысокий и коренастый, с длинными сальными волосами. У него пивной живот, который он поглаживает, будто носит ребенка, а во рту не хватает пары зубов, что Фелиситас замечает, когда он смеется неприятным хриплым смехом.

– Фу-у. Такой мне точно не понравится.

Эстела кивает. Внезапно она широко распахивает глаза. Мгновенным движением прижимает Фелиситас к двери, преграждая путь женщине, которая пытается зайти в туалет.

– Туалет не работает, – кричит Эстела. – Фелиситас тут вырвало. Фу, как противно! Вам лучше не входить.

Женщина за дверью морщит нос и убегает. Девочки слышат, как затихает стук ее каблучков. Фелиситас сердито смотрит на Эстелу:

– Могла бы сказать, что тебя вырвало!

– Но она меня видела, я совершенно нормально выгляжу.

– А я нет?

Эстела пожимает плечами и продолжает рассказывать Фелиситас последние новости. В Грейс не так уж много подходящих холостяков, но у дона Агирре гостит племянник, и он может стать потенциальным женихом, а донья Сусанна знает парня из ближайшего городка, у которого куча денег и нет жены, хотя полно подружек.

С каждой фразой Эстелы Фелиситас хмурится все сильнее. Она, конечно, понимает, что ей стоит воспринимать городские сплетни позитивно. Местные жители стараются помочь Ольвидо осуществить ее план, и чем быстрее он осуществится, тем быстрее она избавится от духа своей бабушки. И все же ей не нравится, что люди обсуждают ее маму. Не нравится, что они решают, с кем маме знакомиться, а уж их «достойные кандидатуры» вообще кажутся ей ужасными.

Прежде чем Фелиситас успевает снова сказать «фу», Эстела подбегает к двери, придерживает ее своим телом и повторяет то, что говорила в прошлый раз.

– Фелиситас, тебя вырвало? – слышат они встревоженный голос Ангустиас. – У тебя опять температура?

– Скажи «да», – велит Ольвидо, которая внезапно появляется в туалете, стряхивая с себя несуществующую пыль. – Давай, говори, пусть и дальше думает, что ты нездорова.

– Да, – отвечает Фелиситас и отпихивает Эстелу в сторону.

Ангустиас врывается в туалет и наклоняется, чтобы пощупать лоб Фелиситас. Лоб нисколько не горячий, но Ангустиас зачем-то решает подыграть.

– Тогда нам нужно немедленно возвращаться домой, – говорит она. – Служба все равно закончилась. Эстела, а тебя ищут родители.

Ангустиас хватает Эстелу и Фелиситас за руки и тащит их за собой. Она отводит Эстелу к родителям, вежливо здоровается и прощается с многочисленными прихожанами, включая Самару, которая беспокоится о здоровье Фелиситас, и наконец выходит из церкви.

– Мама, наша машина вон там, – напоминает Фелиситас, показывая налево.

Ангустиас не обращает внимания на ее слова и спешит дальше по улице.

– Я знаю, но сначала мы ненадолго спрячемся в библиотеке.

– Спрячемся?

Ангустиас ничего не объясняет.

Фелиситас приходится ускорить шаг, пока мама тянет ее за здоровую руку. Вздрогнув от гудка проезжающей мимо машины, она закрывает глаза. Ей ничего не видно, но она все чувствует. Они почти летят, и Фелиситас уверена, что если бы не земное притяжение, то они с мамой прилетели бы сейчас домой, где бы этот дом ни находился.

Глава 38

Ангустиас

Ангустиас понимает, как важно подавать дочери хороший пример, но «хороший» – понятие довольно неопределенное, к тому же трудно быть хорошим в таком несовершенном мире. Благоразумие и смелость не всегда идут рука об руку. Иногда разумно побыть трусом и смело – глупцом. Разум заставляет Ангустиас прятаться от назойливых соседей своей матери. Если они хоть капельку похожи на Ольвидо, противостояние их вмешательству не закончится, пока кто-нибудь не заработает нервный срыв или не отдаст концы.

– Переход дороги в неположенном месте считается нарушением закона во всех пятидесяти штатах! – кричит Фелиситас, когда они входят в библиотеку.

– Правда? – весело спрашивает Эмилио,