Весенняя лихорадка. Французские каникулы. Что-то не так - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

Глава IX

1

Некоторые удары, подобно каталепсии, лишают человека возможности говорить и двигаться. Когда племянник удалился в той мечтательной манере, которая свойственна молодым людям с перепоя, тетя, словно Лотова жена [77], пребывала в виде соли. Потом, нервно отряхнувшись, пошла объясняться с Фредди.

По дороге она встретила Мэвис. Сияющая жертва, не ведающая о своем горе, исторгла бы из нее жалость, если бы это было возможно, а так, она попыхтела.

– Где Фредерик? – глухо спросила она. – В ресторане?

– Нет, тетя, – отвечала Мэвис и с непривычной пространностью объяснила, что идет на минутку в отель, а жених ее сидит в баре, просматривает письма.

Он их как раз просмотрел, когда миссис Пеглер застала его над первой запиской Терри. Горестно распластавшись в кресле, он смотрел вдаль невидящим взором. Миссис Пеглер присела рядом, но он едва видел ее сквозь туман.

– Вот что, Фредерик, – сказала она, прожигая его взглядом. – Что это значит? Не откажитесь от объяснений.

Немного очухавшись, он понял, что и ему очень нужно объяснить все как есть понимающему человеку. Как бывает всегда в таких случаях, трудно было одно – с чего начать.

– Это про Терри Трент? – проверил он.

– Вот именно.

– Она хочет за меня выйти.

– Так я и думала.

– А я – нет. Прямо удивляюсь. В первый раз она отказала. Миссис Пеглер подавила желание избить его сумкой до консистенции желе и поставила сумку в угол, от греха подальше.

– Значит, вы делали ей предложение?

– Конечно.

– Вы предлагаете руку всем подряд?

– Ой господи, нет! Тут особый случай. Понимаете…

– Нет, не понимаю.

– Дело было так…

Не все одарены красноречием, тем более – Фредерик. Рассказ его был темен и запутан, так что миссис Пеглер не разобралась в том, что Келли, Дубински, Уикс, Уимз и Бэссинджер назвали бы minutiae [78].

– Ничего не поняла!

– Не поняли?

– Конечно. – Она пылко посопела. – Ни единого слова. Почему вы просили эту особу выйти за вас замуж?

– Мафринюз посоветовал.

Миссис Пеглер взвилась, словно загарпуненный кит. Да-да, несомненно, это – козни ее бывшего мужа! Они с этой особой составили заговор, достойный Макиавелли. Сколько раз за годы, проведенные с Никола Жюлем Сэн-Ксавье Огюстом, она могла уронить на него тяжелый предмет! Поистине, нет слов печальнее, чем «могло б случиться»…

– Значит, он там был? – сказала она, легко лязгнув зубами. Скрежетать она не скрежетала, но все же и не без того.

– Конечно, – ответил Фредди. – Я же говорил! Пришел с этим Бентом, потом тот ушел, а маркиз и начал – позор, то-се, честный человек, должен жениться… Вроде сказал про эту noblesse, но точно не помню. Ну, я его понимаю. Сидишь с ней один, в пижаме…

– В пижаме?

– Ага. Вообще-то я уже лег, а тут она зовет. Короче, это, предложил я ей руку, она отказала, ну, я на радостях и объяснился с Мэвис. И вдруг получаю записку: «Отказ не считается». Положение, а? – Фредди покачал огненной головой. – Да, ничего не скажешь, положеньице! А как вы-то узнали?

– Прочитала в газете.

– В газете!

– Да. В сегодняшнем выпуске «Парис Геролд Трибьюн».

– А, черт!

– Понять не могу, кто это напечатал.

– А я могу! Маркиз им позвонил. Что же мне делать?

– Вы хотите жениться на Мэвис?

– Еще как!

Миссис Пеглер хранила спокойствие. Оно отдавало холодом, но это лучше истерики. Чтобы не сорваться, она встала и направилась к рулетке.

– А делать вам надо вот что, – сказала она. – Откупиться. Если бы, поддавшись первому порыву, она стукнула его сумкой, он вряд ли был бы больше потрясен. Как замечал маркиз сыну, Фредди, подобно многим богачам, страдал прижимистостью. Да, он мог откупиться от сотни обманутых девиц, но что с того?

– Вы думаете, – спросил он, – она подаст в суд?

– Конечно.

– Такая хорошая девушка?

Спокойствие миссис Пеглер дало небольшую трещину.

– Какая ерунда! Нет, вы уж скажете! Да она обычная авантюристка, они с этим гадом все подстроили.

Фредди не совсем понял.

– С каким гадом?

Миссис Пеглер объяснила, что речь идет о маркизе де Мофриньезе-э-Валери-Моберан.

– Сговорились заранее. Она выдумала про взломщика…

– Так он же был! Я его сам ударил. Миссис Пеглер нервно отмахнулась.

– Неважно! Этот гад подстроил все так, что вы должны выплатить ей кучу денег. Сами знаете, как относятся присяжные к богатым людям. В общем, копите денежки, много понадобится. – И с этими словами она ушла туда, где аргентинцы, португальцы и греки, стиснув зубы, горя глазами, собрались у зеленого стола, ожидая, когда крупье начнет игру.

Через две минуты в бар вошел маркиз.

2

Угостившись в «Сплендиде» (ибо он мог, подписав счет, надеяться на Карпентера), Никола де Мофриньез явился посмотреть на игру. Было время, он играл и сам, но как-то разочаровался. Теперь его больше привлекала сигара и, собственно, за ней он и пришел.

Заметив Фредди, он подсел к его столику.

– Добрый день, мой мальчик, – сказал он, со вкусом пуская дым.

Фредди глядел на него искоса. До сих пор этот Мофринюз ему нравился и изысканным вкусом, и складностью речи; но теперь он глядел на него глазами миссис Пеглер и видел гада, науськивающего девушек на честных миллионеров. Тем самым ответил он сухо.

– Гм! – произнес он, выражая этим странным звуком презрение, омерзение, гадливость и праведный гнев.

Маркиз ничего не заметил и выпустил красивое кольцо дыма.

– Глядел вот газету, – сказал он. – Быстро реагируют! Что ж, поздравляю и завидую. Прелестная девушка!

Фредди не решился заметить, что девушек, собственно, две, так что ему придется выбирать между двоеженством и судом; а потому промолчал.

– Да и ей повезло, – продолжал маркиз. – Какого бобра убила! Красив, благороден, богат, а главное – щедр. Вот именно, щедр. Немногие откликнулись бы так на мою просьбу. Я навеки в долгу…

– О чем это вы?

– Да о зонтичном клубе! Вы же даете на него деньги.

– На что даю?..

Маркиз наконец подметил что-то странное. Поистине, могло показаться, что широкий, добрый Карпентер превратился в какого-то прижимистого субъекта. Не захочешь, а испугаешься. Во всяком случае, огорчишься.

– Несколько дней назад, – не без тревоги напомнил он, – вы мне обещали…

– А теперь передумал.

Маркиз пошатнулся. Нелегко пошатнуться, сидя в кресле, но ему это удалось.

– Передумали?!

Фредди горько засмеялся. Маркиз давно не слышал таких противных звуков.

– Конечно. Что я, дурак? При таких расходах…

Он резко встал, решив пройтись по Promenade des Anglais. Может быть, полегчает, а главное – он избавится от всяких пресмыкающихся. Ну их совсем, этих гадов, думал