Моя новая сестра - Клэр Дуглас

– Что ты имеешь в виду? – Я все еще пытаюсь переварить новую информацию.

– Да ладно, – усмехается она. – Я не знаю, что именно там происходит, но что-то не совсем нормальное. Она имеет на него влияние, это я точно знаю.

Я выпрямляюсь в ожидании дальнейших откровений. Мне хочется рассказать Джоди о том, что происходило с момента моего переезда, – и я считаю, что за всем этим, скорее всего, стоит Беатриса. И все это прекратилось, когда она стала встречаться с Ниаллом – до вчерашнего дня. Но я держу рот на замке. Я не верю, что Джоди не проболтается Кэсс.

– Почему ты так думаешь?

И тогда она рассказывает мне.

За пару недель до отъезда из дома Джоди услышала их разговор – «Я не подслушивала», – настаивает она, хотя я подозреваю, что, скорее всего, так оно и было. Она спускалась по лестнице, когда услышала громкие голоса, доносившиеся из гостиной. Бен был взволнован, она слышала, как тот расхаживает по комнате. Беатриса лежала, растянувшись на диване. Через полуоткрытую дверь были видны ее голые ноги, скрещенные в коленях, и руки, сжимающие бокал с вином. Бен кричал на нее, говорил, что никто никогда не должен узнать, что она обязана дать слово ничего не говорить «ей».

– Я понятия не имею, кто такая эта «она». Он намекал на какое-то преступление, на что-то из их прошлого. Я так испугалась – Бен был вне себя от беспокойства. А Беатриса… Она просто посмеивалась, практически дразня его, как будто ей нравилось, что у них есть общий секрет. У меня сложилось впечатление, будто Бен гораздо больше, чем она, волновался о том, что это выйдет наружу. – Джоди делает паузу, дабы убедиться, что мое внимание приковано к ней. Да, я слушаю ее в оба уха. – Но самое странное: я уверена, что он называл ее Маргаритой. Если бы я не узнала ее голос, не увидела ноги и татуировку на лодыжке, я бы решила, что он говорит с кем-то другим.

– Маргарита? – Я хмурюсь, стараясь вспомнить. – Так звали их мать.

Джоди пожимает плечами:

– Не знаю. В любом случае я, должно быть, наделала шума на лестнице, потому что Бен распахнул дверь и застал меня за подслушиванием, и у него было такое лицо… – Она театрально содрогается. – Он был в ярости. Орал на меня, настаивая, чтобы я созналась, что именно успела подслушать. И не поверил, когда я изображала невинность. После этого Беатриса сделала все, чтобы мне было тяжело остаться в доме.

– Каким образом?

– О, я полагаю, ты уже испытала на себе ее манеру обдавать тебя холодом на пустом месте. Думаю, ты представляешь, каково это.

Я натянуто улыбаюсь, внезапно чувствуя родство с Джоди, потому что она права: я точно знаю, каково это.

Когда я возвращаюсь, дом пуст. Я бегу в свою комнату, включаю ноутбук, вхожу в «Фейсбук» и сразу перехожу на страницу Люси.

На ее странице нет новых записей, но есть ссылка на фотографию. Я нажимаю на нее и замираю, когда на экране, заполняя его, появляется изображение. Это черно-белый снимок Беатрисы по пояс, на котором на ней нет ничего, кроме украшений ее собственной работы. Фотография, которую Кэсс сделала для сайта. Я вспоминаю вчерашние слова: «Меня решили заменить». Раньше я не понимала, что это значит, но теперь, глядя на фотографию, понимаю. Я с облегчением смеюсь. Я не сошла с ума. Моя болезнь не вернулась. Кто-то постоянно играл со мной с тех самых пор, как я переехала сюда. Теперь я знаю кто. Это всегда тот, кто ведет себя тише мыши.

Глава двадцать пятая

Беатриса беззвучно ругается, глядя, как гранат, который она пыталась вставить в серебряное кольцо, со стуком падает на дубовый стол. Какие же у нее толстые, неуклюжие пальцы! Она разгибает их, щелкая костяшками, и, услышав это, Кэсс, которая лежит на кожаном диване, свесив ноги через подлокотник, поднимает глаза от книги.

– У тебя все в порядке?

– Я все время роняю этот чертов камень, – шипит Беатриса, поднимая его и делая новую попытку. Живот болит от приближающихся «критических дней». Сейчас, после открытия сайта, у нее стало больше работы, чем она может осилить, и это ее напрягает.

– Хочешь, я помогу? – спрашивает Кэсс. Беатриса качает головой, мечтая, чтобы та ушла. В последнее время Кэсс стала очень навязчивой, и Беатриса подозревает, что это как-то связано с ее собственными отношениями с Ниаллом. Хотя на самом деле вряд ли это можно назвать отношениями. Несмотря на то что он безумно хорош собой, она начинает находить его скучным; между ними нет почти ничего общего. Она понимает, что он – ничтожество, что ей придется избавиться от него.

Небо становится серым, и в комнате темнеет. Не отрывая глаз от книги, Кэсс машинально заводит руку за голову, чтобы включить лампу. «Она красива, – думает Беатриса, разглядывая подругу: маленький аккуратный нос, глубокие темные глаза с пышными ресницами, платиново-белокурые волосы. – И готова на все ради меня». Она кладет кольцо на стол и помещает камень рядом с ним, в свете лампы он переливается красным и оранжевым. Сегодня она не в том расположении духа, чтобы сосредоточиться на работе. Бен вернулся. Она не видела его почти две недели и вчера вечером, когда он приехал, гуляла с Ниаллом. Она поспешила домой, но с удивлением узнала от Пэм, что Бен уже ушел к себе. Беатриса направилась в его спальню, осторожно приоткрыв дверь, чтобы проверить – вдруг он еще не уснул? – и была потрясена, увидев, что рядом с ним устроилась Аби, положив голову ему на грудь.

Бен может спорить с Беатрисой, но она это чувствует. Ее власть над ним ослабевает.

Она действительно тосковала по нему. Это самая долгая их разлука за последние годы. Она понимает, почему Бену нужно было уехать, почему он должен был задержаться там так надолго, но ее раздражает, что брат так и не пришел к ней, что первым делом отправился к Аби. Это полностью ее, Беатрисы, вина. Она отвлеклась на Ниалла, позволила себе поверить, что, возможно, действительно нашла того, ради кого стоило оставить Бена. Но теперь она разглядела за нереально красивым лицом Ниалла пустоту. Как она может сблизиться с кем-то еще, если постоянно сравнивает все свои отношения с теми, что между ней и ее близнецом? Как ей найти что-то