Пропавшая сестра - Меган Дэвидхизар

после того, как детектив Говард покинул мою комнату, пролетели быстрее, чем когда-либо в моей жизни. Первые сорок восемь часов прошли без каких-либо признаков существования Мэдди. Подразделение К-9[1] учуяло запах возле домика, где мы остановились, но потеряло его на опушке леса. Беспилотники, отправленные в обход горы, также не обнаружили никакой новой информации. Прошло уже больше шестидесяти часов с тех пор, как кто-либо мог видеть Мэдди в последний раз. Возможно, я видела ее совсем недавно, но, пока ко мне не вернется память, это не имеет значения.

Детектив Говард сказал, что полиция прочесала территорию вокруг домика и попросила жителей, проживающих неподалеку от того места, где меня нашли, просмотреть записи с домофонов и камер наблюдения на предмет обнаружения чего-либо подозрительного. Пока ничего полезного не сообщалось.

Мне нужен был список всех, кто участвовал в поездке. Возможно, увидев все имена, я смогу… что-нибудь, что угодно. Поскольку мой телефон все еще у полиции, я даже не могу заглянуть в Интернет или связаться с кем-либо для получения информации самостоятельно. По крайней мере, пока.

Детектив Говард упомянул, что меня нашел некий мистер Гаттер. Если я смогу связаться с ним, спросить, что он знает, может быть… Мне кажется опасным произносить конец этого предложения, надеяться.

Мамин взгляд прикован ко мне. Я не обращаю внимания на тревожные морщинки на ее лице и сосредотачиваю свой взгляд на облупившейся краске на медленно поднимающейся двери гаража. Над нами нависают темные окна спальни с опущенными жалюзи. На передних полках – тюльпаны, но их листья пожелтели, а лепестки увяли и опадают. За последнюю неделю столь многое изменилось.

– Папы еще нет дома. – Голос мамы напряжен, как натянутая проволока, способная спровоцировать взрыв, если до нее дотронуться. – Он сказал, что скоро вернется. Такие дела, – говорит она, и разочарование исчезает из ее глаз. – Давай я возьму твою сумку.

Я ожидала, что в доме все будет как-то по-другому, но холодильник стоит там же, где и всегда, увешанный магнитиками и напоминаниями о неоплаченных счетах. Столешница как новая, я уверена – мама натерла ее до блеска. Пол вокруг кухонного стола до сих пор исцарапан, потому что мы не обращали внимания на неоднократные предупреждения папы поднимать стулья, а не двигать их. Физзи по-прежнему встречает меня у двери.

– Привет, девочка!

Я опускаюсь на колени и зарываюсь пальцами в шерсть моего голдендудля, а она в ответ лижет мне лицо, виляя хвостом от восторга и непрестанно прыгая на меня. Физзи точно знает, что мне нужно, чтобы снова почувствовать себя как дома. Она настолько взволнована, что не может перестать крутиться и не дает себя погладить; бросается к маме, потом бежит к двери, как будто ждет, что войдет кто-то еще. Как будто ждет Мэдди.

– Иди сюда, – зову я, стоя на коленях. Она скулит и садится у двери. – Все в порядке, Физзи. Я здесь, – заверяю я ее.

Она все еще подвывает. Я опускаюсь на пол и сжимаю ее в объятиях.

– Я не знаю, когда она вернется, – шепчу я как можно тише, чтобы слышала только она. Но я должна верить, что это произойдет.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает мама.

Я перестаю гладить Физзи и отмахиваюсь от нее:

– Просто немного болит голова.

– Доктор Тельман сказал, что этого следовало ожидать.

Она говорит об этом так, как будто меня не было в той комнате, когда нам отдавали выписку. Доктор Тельман выписал меня сегодня утром, когда пришли результаты последних анализов, свидетельствующие об отсутствии серьезных физических повреждений. Однако он не смог гарантировать полное восстановление памяти.

– Почему бы тебе не прилечь, пока готовится обед?

Мама открывает холодильник, содержимое которого, как и положено на Среднем Западе, показывает, что все соседи в радиусе мили принесли еду. Я вежливо игнорирую слезы, которые неожиданно наворачиваются на ее глаза. Возможно, теперь это наша жизнь: плакать, когда мы этого не хотим, и притворяться, что никто этого не видит.

– Вы не знаете, как долго они собираются держать у себя мой телефон?

Мне не нужно объяснять, кто они такие. Расследование, Мэдди, полиция – все это постоянно крутится у нас над головой, невидимый контекст каждого разговора. Полиции кажется бессмысленным искать что-то в телефоне, конфискованном сразу по прибытии, но я не собираюсь подвергать сомнению тот факт, что это поможет быстрее найти Мэдди.

– Они не сказали.

На кухонном островке стоит маленькая ваза с желтыми цветами. На открытке написано, что они от семьи Эрики и что они молятся за нас. Если бы только жест лучшей подруги Мэдди принес утешение, а не ощущение болезненного опустошения.

– Я думала о том, чтобы попытаться наладить контакт с несколькими людьми. Доктор Тельман сказал, что для меня важно чувствовать поддержку. Общение с друзьями может помочь мне переключиться.

Я опускаю ту часть, в которой описывается, как я пытаюсь самостоятельно найти информацию о расследовании, ведь мама прикладывает все возможные усилия, чтобы уберечь меня от волнений.

– Мы могли бы купить тебе телефон в «Уолмарте». – Выражение ее лица меняется, будто она нашла то, что искала, то, за что можно зацепиться, что могло бы отвлечь ее от мучительных мыслей о Мэдди. – Какой-нибудь из недорогих, чтобы просто звонить и переписываться… Подожди-ка. – Она исчезает в своей комнате и возвращается через несколько минут, держа в руках розовый смартфон, который я не видела года четыре. – Номер тут, конечно, старый, но мы могли бы отнести его в магазин и подключить к нашему тарифу.

Наш телефон из средней школы. Я говорю «наш» потому что нам с Мэдди пришлось делить один телефон целых два года – ненавистное время. Родители сказали, что хотят, чтобы мы научились нести ответственность и понимать, что существуют ограничения, но мы обе прекрасно знали, что главная причина – стоимость двух новых телефонов и двух номеров с ежемесячной оплатой, что неизбежно влетит в копеечку. В старших классах они купили нам отдельные телефоны. Даже с учетом стипендий, которые мы получали в Академии Форест-Лейн, плата за обучение была столь высокой, что маме с папой пришлось сократить иные траты. Мы сказали, что не против пожить в одной комнате, поэтому переехали в дом поменьше, но зато нам купили два новых сотовых телефона.

Мама смотрит на часы:

– Я собираюсь позвонить твоему отцу и узнать, где он.

Когда я беру сумку, Физзи, кажется, инстинктивно разворачивается и мчится вверх по лестнице, обгоняя меня. Она добирается до верха и, тяжело дыша, ждет, пока поднимусь я, но я не могу заставить себя это