Таёжный, до востребования - Наталья Владимировна Елецкая

Дездемону, ха-ха! Так что сейчас, когда ты читаешь эти строки, я наверняка уже помолвлена (фу, какое ужасное старомодное слово). На свадьбу не зову: ее не будет. Меня тошнит (ой, нет, я не в положении!) при одной мысли о торжественных речах, застольях, белой фате, куче родственников и куклах на капоте «Волги». Мы просто пойдем в загс и распишемся. Такова моя воля во веки веков, аминь… то есть, тьфу, ура! – как сказал герой моей любимой комедии. Если ты позвонишь (могла бы сама догадаться, между прочим!), я сообщу дату регистрации, чтобы ты знала, в какой день прислать поздравительную телеграмму. Правда, Зойка, ужасно хочу услышать твой голос. На случай, если ты потеряла телефонную книжку, ниже пишу свой номер. Целую!

Инга Белозерова – без пяти минут – Сысоева».

Разумеется, я помнила номер Инги наизусть. И да, она была права – мне давно следовало ей позвонить. Но я не делала этого по той же причине, по которой не звонила тете Поле: это было слишком больно. Я боялась, что разревусь, едва Инга на том конце провода произнесет «алло». Мне ужасно ее не хватало. Не хватало ее кипучей энергии, насмешливой иронии, готовности прийти на помощь. Познакомься я хоть с сотней Нин, ни одна из них не смогла бы заменить Ингу.

При мысли о том, что Инга выходит замуж, я испытала одновременно радость за нее и горечь от окончательной разлуки. Миша, насколько я успела его узнать, был отличным парнем, но у него имелся один серьезный недостаток: его профессия. Мишу угораздило стать палеонтологом (не геологом, не археологом, а именно палеонтологом), поэтому характер его работы предполагал не просто частые командировки, а почти постоянное отсутствие по месту прописки. К своим тридцати годам он объездил половину Советского Союза и несколько раз был за границей. Время, которое Инга и Миша проводили вместе, исчислялось даже не месяцами, а неделями. Возможно, поэтому их любовь за пять лет не только не угасла, но, наоборот, стала крепче: у них не было ни времени, ни поводов для ссор. Незадолго до моего отъезда Инга намекала, что у Миши намечается ответственная командировка, которая почти наверняка обеспечит ему не только повышение, но и целый ряд публикаций в «Палеонтологическом журнале» – серьезном научном издании при Академии наук СССР. Я подозревала, что именно перспектива длительной командировки подтолкнула Мишу сделать, наконец, Инге предложение, чтобы она могла поехать с ним в качестве жены. Если моя догадка была верна, вскоре ей предстояло паковать чемоданы. Оставалось надеяться, что это будет не какая-нибудь глушь, иначе Инга не сможет устроиться по специальности и ее талант костюмера пропадет втуне. Последние три года она работала в Ленинградском театре музыкальной комедии и планировала в ближайшей перспективе перевестись в не менее известный театр, славившийся своими историческими постановками. С переездом ее планам вряд ли суждено будет сбыться.

Я решила завтра же позвонить Инге, чтобы поблагодарить за Диккенса и узнать дату свадьбы. Убрав книгу в шкаф, я сделала пару бутербродов с колбасой, очистила сваренное утром яйцо, заварила чай и села ужинать, прислушиваясь к звукам фортепьянного радиоконцерта, доносящимся из Олиной комнаты (ее радио висело за моей стенкой).

Подумав об Оле, я вспомнила о Нане, о том, с какой злобой она на меня накинулась, и о том, что, если ей верить, она выступала и от лица Оли тоже. Вопрос требовал немедленного прояснения; я не могла делать вид, что ничего не произошло, хотя бы потому, что мы жили на одном этаже и были коллегами.

Оля пришивала пуговицу к блузке, сидя под торшером у журнального столика, на котором были разложены швейные принадлежности. При моем появлении она удивленно моргнула, но тут же радостно улыбнулась, отложила блузку, встала и выключила радио.

– Зоя, как хорошо, что ты зашла! Проходи, садись. Хочешь чаю?

– Спасибо, я только что пила. И я ненадолго.

– Почему ненадолго?

– Хочу только кое-что выяснить.

– Тон у тебя какой-то странный… Да ты садись, садись!

Я осталась стоять. Цель моего прихода не предполагала разговора по душам в комфортной обстановке; стоя у двери, я могла в любой момент развернуться и уйти.

– Ко мне сегодня заходила Нана…

– Да? – Оля насторожилась.

– Она вела себя не очень-то дружелюбно. Наговорила мне всякого… Честно говоря, я не ожидала услышать столько плохого в свой адрес, и притом без повода.

– Ну, наверное, не совсем без повода… – пробормотала Оля, отводя глаза.

– То есть ты в курсе. Возможно, именно ты выступила инициатором разговора, но не решилась прийти сама и подговорила Нану?

– Конечно нет! Наоборот, это Нана пришла ко мне и сказала, что хочет с тобой поговорить. О том, что ее не устраивает твое поведение, что ты играешь не по правилам и сеешь раздор в коллективе… Я возразила, что мы слишком мало тебя знаем и можем ошибаться, в любом случае надо дать тебе возможность объясниться…

– В чем же, интересно, я должна объясниться?

– Скажи, почему после отъезда Нины ты стала нас избегать? – вместо ответа спросила Оля и тут же добавила: – Хотя я и так знаю. Ты завела нужные связи. Полезные знакомства, или как это у вас называется.

– У кого это – у вас?

– У тех, кто приезжает из больших городов и общается только с теми, кто может быть чем-то полезен. Я вряд ли могу быть тебе полезна, поэтому со мной ты…

– Извини, но это полная чушь! – не выдержала я. – Послушать тебя, у меня все в порядке со зрением, но не в порядке по гинекологии, поэтому я дружу с Ниной.

– Я не это имела в виду. Нина тоже тебе не нужна. Просто у нее еще не было возможности это понять. Сначала она уехала в отпуск, потом попала в больницу. Но когда она выпишется…

– Когда Нина выпишется, у нас все будет как прежде! Хотя бы потому, что она здесь – единственный нормальный человек, не выясняющий отношения на пустом месте и не плетущий интриги, в отличие от вас с Наной, которым, видимо, нечем заниматься, кроме как обсуждать мои недостатки, истинные и мнимые, и делать выводы, оскорбительные по сути и далекие от истины.

– Зоя, ты не так поняла, мы вовсе не…

Я распахнула дверь, но Олин горестный вскрик «Подожди!» заставил меня остановиться и обернуться. Она подбежала к двери, захлопнула ее, схватила меня за руку, подтащила к креслу, заставила сесть и уместилась рядом, на подлокотнике.

– Зоя, ну нельзя же так, в самом деле! Ты очень импульсивная, не обижайся, но это так,