Откроется не каждому - Константин Викторович Харский

первым, а остальные спорят за еду и очерёдность. Леночка с немалыми усилиями всё-таки отстояла свой бургер, оставив нижним чинам делить остатки. Вскоре ужин был съеден. Альберт жестом пригласил официантку.

– Как вас зовут? – вежливо поинтересовался Альберт.

– Надя, – ответила официантка.

– Надя, а где тут у вас можно отдохнуть, так сказать, после сытного ужина? – спросил Альберт.

– Вам что-то не понравилось? – насторожилась Надя, которой в словах Альберта послышался сарказм или что-то вроде этого.

– Нет-нет, всё замечательно. Просто хочется продолжить вечер и спокойно поговорить с коллегами, – доброжелательно сказал Альберт, а сам подумал: «Да, на этой планете я самый умный – это хорошая новость. Но вокруг одни дураки – это плохая…»

– У меня нет времени на развлечения. И вообще, я приезжая, – сказала Надя, как бы обвиняя Альберта в том, что он ещё и отдохнуть хочет.

– Можно у таксиста спросить, – посоветовал Анатолий.

– Можно, только я сегодня с одним поругался, а с другим чуть до драки дело не дошло. Есть ли в этом городе третий, с которым мы снова попытаем счастья? – сказал с усмешкой Альберт.

Анатолий пожал плечами: он был приезжий и тоже не знал, куда можно пойти.

Альберт открыл свой тонкий дорогой портфель, достал из него общую тетрадь и начал листать её. Остановился на одной из страниц, углубился в чтение и чистой салфеткой сделал закладку. Потом посмотрел на Леночку и увидел крошку от булочки бургера у неё на подбородке. Надо бы сказать ей, но с другой стороны, не царское это дело… Альберт выразительно посмотрел на Анатолия и перевёл взгляд на крошку. Наверное, Леночка большими кусками ела бургер – и вот. А могла ведь и подавиться… Альберт подумал ещё и о том, как ему тяжело одному. Анатолий кивком головы спросил: «Что?»

Альберт стал богатым по двум причинам: он никогда не сдавался, а ещё он был сыном очень богатого человека, оставившего сыну всё своё несметное состояние. Просто не успел отец Альберта написать завещание. Так что причин быть богатым было даже три: везучий, упрямый и сын богатого человека. Альберт ещё раз посмотрел на Анатолия, округлил глаза и перевёл взгляд на подбородок Леночки. И Анатолий, наконец, понял. Понял, что надо произносить вопросы вслух.

– Я снова директор филиала? – спросил Анатолий и выдал тем самым, о чём всё время думает и на что надеется.

– Нет, – разочаровал его разочарованный Альберт. Альберт, кстати, с детства привык разочаровывать всех: отца, нянек, учителей, инспекторов ГАИ, которые останавливали его в состоянии опьянения. Когда ты богат, то можешь позволить себе удовольствие разочаровывать людей. Очаровывать – удел тех, кто ещё только идёт к успеху.

– Что, крошка? – первой догадалась Леночка и мгновенно убрала крошку с подбородка.

– Спасибо, – сказал Альберт Леночке, и даже она не поняла: это означало «спасибо, что убрала крошку» или «спасибо, что мне не надо больше этому дебилу объяснять, что я от него хочу» или и то, и другое вместе. А впрочем, Леночке на это было всё равно, пока она директор филиала.

– Сейчас ты прочитаешь эту запись, – Альберт показал на закладку в дневнике, – и вынесешь оттуда какую-нибудь ценность. Поняла?

– Да, – сказала Леночка и зачем-то уточнила: – В руках?

– В руках, а где ещё? Если получится. Постарайся, чтобы получилось, – как-то слишком тепло попросил Альберт. Настолько тепло, что по спине у Леночки пробежал холодок.

Альберт протянул дневник Леночке.

– Если что – клади в карман, – порекомендовал Стас.

– Все заткнулись. Будь готова ко всему, – напоследок посоветовал Альберт.

19 октября 1978 года.

Жаркий выдался денёк, что и говорить; и как водится, ничего не предвещало. Я даже сделал себе пометку: если с утра день ничего не предвещает – жди беды. С утра занимался делами. Теоретические основы лингвистической модели мышления складываются в очень стройную картину, и думаю, скоро, ещё до московской олимпиады, у меня будет рабочая модель, которую можно показывать людям. Надеюсь, даже тем, у кого только средняя школа за плечами.

После обеда решил, что давно уже не виделся с Сергеем Пятибратовым. Пошёл к нему. Живёт он недалеко, рядом с рынком. Старый дом, от родителей ему достался. И печка старая. Видишь, как получается. Сколько раз он хвалил свою печку? И, видимо, потерял от постоянной хвальбы способность трезво оценивать происходящее. От печки и случился пожар…

…И тут Леночка провалилась. Увидела себя в задымленном коридоре деревенского дома. В горле запершило. Глаза непроизвольно зажмурились, как это бывает, когда в них попадает дым костра. Глаза зажмурились и никак не хотели открываться, хотя Леночка все силы, которые были в её распоряжении, направила именно на это. Ей нужно было видеть, что происходит. Аркадий Фёдорович, пригнувшись к полу – насколько это было возможно, чтобы при этом не встать не колени, – «гусиным шагом», как это называли в школе, метался по дому в поиске людей. Леночка пригнулась. Она осознавала, что находится внутри текста, но не могла понять: пожар угрожает её жизни или нет? Что если она тоже может надышаться дымом и потерять здесь сознание? Из дальней комнаты послышался голос Аркадия Фёдоровича, зовущий приятеля по имени: «Сергей, Сергей, очнись!» Леночка стала идти сквозь дым. Кажется, она притерпелась и может теперь тут находиться без вреда для здоровья; возможно даже, что первая реакция её организма была не на дым, а на память о дыме. Дыхание стало восстанавливаться. Сердце всё ещё колотилось, как сумасшедшее, но напряжение постепенно уходило.

Леночка вошла в комнату. Сергей лежал на полу возле кровати и не подавал признаков жизни: глаза закрыты, дыхания не заметно. Чтобы вынести его из комнаты, Аркадий Фёдорович попробовал поднять приятеля на руки, но для этого ему надо выпрямиться. А если Аркадий Фёдорович выпрямится, то станет дышать едким дымом. На высоте человеческого роста клубы дыма были уже непроглядными. Аркадий Фёдорович смотрел по сторонам в поисках выхода. Из присутствующих в этой комнате только Леночка знала наверняка, что выход будет найден. Она не знала, выживет ли хозяин дома, но в том, что выживет Аркадий Фёдорович, сомнений не было. А вот сам Аркадий Фёдорович в тот момент не был уверен, что завтрашний день для него наступит. У него было только «сейчас».

Леночка внимательно всмотрелась в лицо человека, ищущего выход из безвыходной ситуации: на нём не было страха и тем более паники. Человек осознаёт свои силы и не пойдёт дорогой, которую не осилит. Он может выйти сам, и теперь уже не «гусиным шагом», а ползком. Но тогда