Откроется не каждому - Константин Викторович Харский

пожалев, что находится уже не в том возрасте, чтобы активно принимать участие в исследованиях. Она сказала тогда: «Чего ты не открыл эту свою магию, когда мне было двадцать! Я старая и уже не могу вибрировать на нужной частоте».

Мы не выбираем, когда нам откроется магия. Да и не всем, полагаю, она откроется.

Вернёмся к юбилею. За столом было трое: юбиляр, её младшая сестра и я.

В этом месте Леночка словно настроилась на текст, провалилась в него и увидела себя в светло освещённой комнате. Круглый стол посередине, и трое людей вокруг него. На столе скромная закуска: в основном соленья собственного приготовления, шпроты на кусочках чёрного хлеба. Как-то он называется… Леночка знала название этого хлеба. Немного сыра и колбасы. За столом идёт разговор, который Леночка назвала про себя научным. В поисках чего-нибудь ценного Леночка прошла по комнате. Но не в том доме она оказалась. Самым ценным тут были, пожалуй, книги. Ей и в голову не приходило, что она крадёт. Ей казалось, что это с одной стороны, эксперимент с другой стороны, работа, которую может выполнить только она. Что поделать?.. Леночка увидела в серванте маленькую кофейную чашку и в ней ложку. Может, серебряная? Неважно. Леночка попробовала взять ложку из чашки, но не получилось. В чём дело? Что-то сломалось в системе? Леночка забеспокоилась. Её по-прежнему никто не замечает. Леночка даже обернулась, чтобы убедиться, что её не замечают.

Так и есть: прямо на неё смотрит, но не видит юбилярша, что-то говорит и смотрит прямо на Леночку. Юбилярша решила встать из-за стола. Присутствующие стали ей помогать. Леночка сделала вторую попытку взять ложку, и на этот раз ей это удалось. Увидев, что юбилярша направляется прямо к серванту, Леночка отступила назад, за занавески в соседнюю комнату, держа ложечку в правой руке.

– Странно, я же ясно видела здесь ложку, – сказала Зоя Николаевна, держа в руках маленькую кофейную чашку. – Вот чашка, и в ней всю жизнь была ложка. Куда она могла деться?

– Дорогая, в нашем возрасте мы ничего не можем чётко видеть и бескомпромиссно утверждать, – отозвалась Ольга Николаевна, младшая сестра юбилярши.

Все стали искать ложку. Леночка ужасно расстроилась, что огорчила эту милую старушку, надо же было выбрать именно ту ложку, которая ей дорога как память и которую она так берегла, так берегла. Леночка чуть было дрогнула, но потом взяла себя в руки и решила, что никто о ней не позаботится, если она не найдёт способ доставать из текста материальные объекты. Анатолий уже уволен, и Леночка не хотела быть следующей. Хотя в глубине души Леночка понимала, что никогда не сможет себе простить этого поступка, будет вечерами вспоминать, как расстроила старушку пропажей самого для неё дорогого.

Леночка вышла в другую комнату. Как далеко она может передвигаться по этому миру? Может ли сесть в поезд и поехать в Москву 1977 года? Как далеко она может отойти от места появления и как долго она может здесь находиться? И не вредит ли её здоровью нахождение в тексте? У кого бы спросить? Только не у психиатра. Не вредит ли её карме эта кража? Куда можно спрятать эту ложку, чтобы забрать через 46 лет? Через сорок шесть лет?! Леночка положила ложку на стол, за которым сидела. Через минуту вся компания вошла в эту комнату, включили свет, и юбилярша первой увидела чайную ложку на столе.

Зоя Николаевна несказанно обрадовалась; взяв ложку, внимательно рассматривала её и на ходу придумала историю, что видимо, когда готовилась встречать гостей, зачем-то взяла ложку и положила здесь, а потом забыла. Должно быть, совсем старая стала.

Леночка сделала движение, словно хотела встать: но не физически встать, а как бы выйти из текста…

…

И спину она распрямила уже в реальном мире.

– Ну вот, – промолвила Леночка. – Не смогла. Может, я хороший человек?

– Не понял, – переспросил Альберт. И Леночка поняла, что предыдущие слова она произнесла вслух.

3.8.

На пороге дома Клара попрощалась со своими новыми друзьями – дядей Юрой и тётей Галей. Тётя Галя настаивала, чтобы Клара обращалась к ней просто по имени, без этой дурацкой приставки «тётя».

– Какая же я тебе тётя? – возмущалась Галина Ивановна.

Проверяя свой характер, Клара дождалась, когда супруги не только выйдут за калитку, но и полностью скроются из вида, и только после этого, вставив ключ в замок, легко открыла дверь. Теперь перед Кларой была чёрная пропасть дома, а за её спиной – сумрак вечера. Время, понятно, детское. Сейчас Клара немного отдохнёт после ужина и пойдёт фехтовать. Не потому, что надо. Не потому, что обещала. Не потому, что нужно много тренироваться, чтобы победить Кузнецову. А потому, что она сама решила тренироваться каждый день. Это её выбор. Она может, хочет и будет тренироваться. Это её решение.

Надо только сначала чуть-чуть отдохнуть.

Клара вглядывалась в темноту дома и пыталась понять: она пугает её, как прежде, или уже нет? И внезапно для себя поняла со всей ясностью, что ни дом, ни темнота её больше не пугают. Хорошо, что Клара остановилась сейчас на пороге дома и дала себе время осознать свои чувства. Если бы она просто шагнула в коридор, то и дальше продолжала бы думать, что темнота пугает её. Клара решила для себя, что не будет спешить и впредь, чтобы успевать понять, что происходит в мире вокруг и внутри неё.

Клара закрыла входную дверь на ключ, прошла на кухню и положила пиццу в холодильник. Тут же достала, переложила кусочки пиццы в полиэтиленовые пакеты и снова убрала их в холодильник. Удивляясь самой себе, навела порядок на кухне, потому что решила: ей будет приятно знать, что в доме порядок.

Уставшая, но довольная собой Клара зашла в спальню и взяла в руки дневник деда. Теперь она задумалась о том, что, вероятно, оттягивала момент истины: ей так сильно хотелось, чтобы магия дневника снова на неё подействовала, что она откладывала чтение дневника сколько могла. Сейчас она, наконец, узнает, достойна ли оказаться внутри текста или допустила непростительную ошибку – вот что страшно. Страшно, если окажется, что ничего нельзя уже изменить и поправить.

Всё ещё не вполне отдавая себе отчёт в своих действиях, Клара пошла на кухню, решительно открыла крышку подвала и, зафиксировав её, потянулась вниз и достала другой дневник. Возвращаясь в спальню, она выключила свет на кухне и в гостиной, при этом даже не