Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

сейчас вспомнил этого человека и должен его встретить в этом логу. Вон – далекий огонь. Костер или хата. Я озяб, изголодался, пойду поговорить с людьми и увидеть между ними того, вспыхнувшего в сердце человека.

2. Бог человека

Самый старый и настоящий бог на свете – пузо, а не субтильный небесный дух. В водовороте и горенье кишок – великая тайна, в рычании газов слышатся святые песнопения и некое благоухание и тихое умиротворение.

Живот – храм человека, живот – обитель радости и человеческой доброты.

Пузо – воротило всех дел. Все другое и остальное растет из пуза и им направляется по верным путям спасения. Без пуза погибать бы всем.

Вся земля только и движется пузом, ибо, когда стонут и поют кишки, человек делается чудотворцем.

Он, к примеру, сделает машину и начнет ею колотить горы, чтобы правильнее ветры дули и лились дожди, он еще возьмет и узнает, как сделалась земля, чтобы ее переделать, а без пуза ничего бы он не сделал, ничего бы не нужно ему было, потому что человек думает и работает от мучения, а мучение бывает, когда визжат кишки.

Вот, для показа, как идут дела в царстве живота.

Шел я по большому селу. Стоят хаты, стоит тишь, бабы в окна поглядывают (старые, стервы!), дремлет и замирает отощавшая лошадь у плетня. Милая моя, ты чище и грустнее человека: голодная почти до смерти, а стоишь молчишь, мужик бы бабу начал колотить, ребят пороть и сейчас же выдумал бы небесного бога – спасителя, а ты – молчишь. Спасибо тебе, лошадь, ты одна не имеешь богов, а без богов живут только сами боги.

Вон мужик шел-шел и остановился – уставился на меня и глядит, а баба его аж через плетень свесилась. И оба кротко молчат. Хорошие они, в сущности, люди – живут по-лошадиному.

На одном окне я заметил наклейку. На удивительно чистом и большом листе бумаги были изображены слова: «Вот тут, апосля вечернего благовестия, в Брехунах, за одну картошку кажный сможет узреть весьма антиресную лампаду – стоячий липистрический огонь, свет святой, но неестественный можно сказать, пламя. Руками его щупать будет смертоубийство…»

Дальше на листе были длинные рассуждения, целый циркуляр с пунктами о том, откуда на земле свет, и почему бывают волдыри от ожогов, и где живет Ананьевна, заговаривающая всякое пупырчатое тело. А в самом низу было экономически причерчено: «А на Покров Феклуша Мымри-ха пойдет телешом, и снимет капоты для удовольствия, и покажет живое тело за одно денное прокормление…»

<1921>

Невозможное*

Я не доклад собираюсь читать, а просто, с возможной краткостью и простотой, по-евангельски, расскажу вам про жизнь одного человека, моего товарища, – про эту жизнь, начавшуюся так богато и удивительно и кончившуюся так чудесно. По сравнению с этой короткой жизнью жизни Христов, Магометов и Будд – насмешка, театральность, напыщенность и скучные анекдоты.

Вместо теории, вместо головной выдумки, пусть строгой и красивой, я беру факт действительности и им бью, и мне никто не сможет ответить равным по силе ударом. Моя роль сводится к роли простого рассказчика.

Я не знаю, буду ли я рассказывать о любви или о другой, более мощной, более чудесной и еще никому не ведомой силе. Мне думается, что я буду говорить о чем-то другом, но я это другое и называю любовью, смеясь над тем обыденным физиологическим явлением, которое называют все любовью. Дело не в слове. Любовь – прекрасное певучее слово, и я назвал ее именем тот мир, которым я был недавно на всю жизнь поражен, который переродил меня, и я его никогда не забуду.

У шведского физика Аррениуса есть красивая, поразительная гипотеза о происхождении жизни на земле. По его догадке – жизнь не местное, не земное явление, а через эфирные неимоверные пространства переправлена к нам с других планет в виде колоний мельчайших и простейших организмов. Ведь известно, чем ниже организм, чем проще его структура, тем он выносливее к жару, к холоду, к истреблению и т. д. В холоде межпланетных пространств такие организмы несутся в обмершем состоянии и, встретясь с землей, оживают, частично приспособляясь к новым для них условиям. Исследования над жизнью микроорганизмов и теоретические дальнейшие выводы из этих исследований привели к тому, что жизнь на Солнце в его адской, ужасающей температуре вполне возможна, так же, как и в мертвой пустоте эфира, и на лунных кратерах. Общий вывод отсюда такой: нет таких условий во вселенной, к каким бы жизнь не могла приспособиться. Если эти условия гибельны, катастрофичны, то жизнь упрощается до неимоверно малого, чем повышает свою устойчивость и выносливость, и тем спасается. Может быть, атомы и атомы атомов – электроны есть те же микроорганизмы, только предельного, начального типа, так как они выносят уже любые вселенские условия и при лучших условиях они как-то синтезируются, усложняются, вступают во взаимную связь и т. д., но при ухудшении этих условий они опять разрушают свои постройки и отступают до первичного тела – электрона, могущественнейшего из всех конструкций мира, потому что самого простого, так как в нем минимум конструкции – и разрушительным стихиям остается очень маленькое, узкое поле для действия.

Что же перевезло по эфиру эту пыль жизни с звезд на Землю? Что служило им транспортом? Я предполагаю – свет. Свет имеет давление около миллиграмма на один квадратный метр. Вот, пользуясь этим давлением, как ветром в океане, эти тельца жизни и переплыли эфирную бездну. Парусами им служили их же тела, а источником светового ветра и начальным направляющим пунктом его – Солнце.

Но как они смогли отойти от Солнца, т. е. преодолеть его притяжение? Но тяготение зависит от массы, а масса такого микроорганизма близка к нулю, и световые волны, идущие от Солнца, оказываются сильнее солнечного тяготения и преодолевают его. Кроме того, тут играют роль протуберанцы – солнечные пламенные ураганы, на десятки и сотни тысяч километров вздымающиеся от поверхности Солнца. Микроорганизм, попавший в такой вихрь, отделяется от Солнца, а ведь сила тяготения ослабевает обратно пропорционально квадрату расстояния. Значит, действие Солнца как ветра усиливается по мере того, чем дальше тело от Солнца, так как световая волна меньше там затрачивается на погашение обратной ей силы – солнечного притяжения.

Вообще говоря, если жизнь не земного происхождения, то только солнечного. Эти микроорганизмы приплыли по эфиру к нам с Солнца – и больше ниоткуда. Иначе нельзя понять механизм их транспортирования. А аппаратом, переправившим