Голые среди волков - Бруно Апиц

– Немедленно приготовить двадцать грузовиков!

Вскоре колонна грузовиков с грохотом покатила к складам, которые находились позади казарм эсэсовцев. Обливаясь потом, эсэсовцы начали таскать из бетонных хранилищ тяжелые ящики с боеприпасами…

У Швааля не было ни минуты покоя. Поступила телефонограмма: к шлагбауму только что подошел большой этап заключенных, который следует в Бухенвальд из какого-то лагеря в Гарце.

Это окончательно выбило Швааля из колеи, он стал что-то кричать в трубку, затем швырнул ее на рычаг, позвонил Райнеботу, приказал ему заняться вновь прибывшими, поручил Клуттигу проследить за тем, как Кремер разместит людей, и наконец со стоном опустился в кресло, театрально разведя руки.

– Господа, господа!..

Вайзанг налил измученному начальнику шнапса из бутылки, которая еще с утра стояла на столе.

– Хлебни, это успокаивает!

Мимо марширующих взводов и тарахтящих грузовиков к шлагбауму несся на мотоцикле Райнебот. Обычная самоуверенность покинула его, когда он увидел тысячи оборванных, изголодавшихся и совершенно изможденных заключенных, лежавших или стоявших в ста шагах от шлагбаума на обочине дороги. Он слез с мотоцикла и в растерянности сдвинул на затылок фуражку. Несколько эсэсовских унтерштурмфюреров и шарфюреров, забрызганных грязью, запыленных и небритых, вышли навстречу Райнеботу.

– Что тут творится, почему вы нас не впускаете?

– Откуда вы? – спросил Райнебот.

Унтерштурмфюрер, задавший вопрос, злобно рассмеялся.

– Oн еще спрашивает, откуда мы! Нам американцы наступают на пятки, а вы здесь, видать, все еще живете тихо и мирно. Давай, давай, открывай врата рая!

Райнеботу ничего не оставалось, как пропустить этап. Эсэсовские конвоиры начали прикладами поднимать жалкую толпу. Райнебот помчался назад в лагерь. У него голова шла кругом: сегодня должна начаться эвакуация, а тут в лагерь вливаются новые тысячи заключенных. Выругавшись, соскочил он с машины. Клуттиг уже сидел у него в кабинете.

– Сердечно поздравляю с успешным отступлением! – злобно бросил ему Райнебот.

Клуттигу было не до шуток.

Райнебот плюхнулся на стул.

– Заходите, не стесняйтесь! Его величество господин лагерный староста позаботится о том, чтобы всех разместили. Захочет – и без следа исчезают сорок шесть человек. Отчего же и не три тысячи?..

– Заткнись! – рявкнул Клуттиг, раздраженный насмешками. – Если бы я не послушал тебя, их давно уже прикончили бы в каменоломне.

– Ба-ба-ба! – воскликнул Райнебот, подражая начальнику лагеря. – Приказ выполнить осторожно и умно! Да простит мне бог, я так и действовал. – Он подскочил к окну. – Гунны идут!

По дороге к лагерю двигался подгоняемый конвоем этап. Машины съезжали на обочину и останавливались. Из здания комендатуры высыпали блокфюреры. Клуттиг и Райнебот тоже поспешили выйти и приказали часовым открыть ворота. Клуттиг направил блокфюреров оцепить аппельплац. Пинками и ударами прикладов конвоиры-эсэсовцы погнали заключенных в ворота. Создалась ужасная толчея и путаница, тесный проход сдавливал вливавшуюся в ворота массу, которая затем, подобно гигантскому пчелиному рою, растекалась по аппельплацу. Гул возбужденных голосов перекрывался бранью и окриками блокфюреров. Они взялись за руки и, действуя сапогами и коленями, сдерживали натиск. У многих из пригнанных уже не было сил стоять. Задыхаясь, они со стоном опускались на землю. Ворота заперли. Эсэсовский конвой ушел в казармы.

В передних бараках заключенные прилипли к окнам.

– Староста лагеря, все старосты блоков и внутрилагерная охрана – к воротам! – раздался в громкоговорителе голос Райнебота.

Что бы это могло значить? Парализованный неопределенностью, лагерь насторожился. Заключенных из внутрилагерной охраны приказ обрадовал: он означал, что прекращаются их мнимые поиски. Они выскочили из бараков, где в эту минуту находились, собрались перед своей штаб-квартирой и поспешили во главе с капо через аппельплац к воротам, соединившись по дороге со старостами блоков.

Кремеру не пришлось выстраивать своих подчиненных и, как обычно, докладывать Райнеботу. Тот сразу же отдал приказ:

– Немедленно разместить всех по баракам.

Выполняя распоряжение Клуттига, внутрилагерная охрана сменила блокфюреров и образовала цепь вокруг толпы новоприбывших. Кремер сразу оценил сложившуюся ситуацию и понял, что за властным тоном Клуттига и Райнебота скрывается их неспособность справиться с задачей. Нужно избрать правильную тактику, и тогда он овладеет положением. Освободившиеся блокфюреры уже готовы были, подобно свирепым псам, накинуться на измученных людей. Кремер начал действовать.

– Старостам блоков построиться! – распорядился он.

Блоковые мгновенно построились в две шеренги.

– Смирно!

Не обращая внимания на Райнебота и Клуттига, Кремер подошел к оцепленной толпе.

– Товарищи! – крикнул он. – Вас сейчас распределят по сто человек на блок. Товарищи из внутрилагерной охраны укомплектуют группы и поведут вас в бараки. Соблюдайте дисциплину и порядок! Тогда дело пойдет живо!

Капо внутрилагерной охраны взял на себя командование своими людьми. Основательное военное образование давало себя знать. Он быстро разделил свою команду на группы по десять человек, которые, в свою очередь, выделили по десять человек из новоприбывших и начали формировать партии по сто человек. Все это происходило, правда, не так гладко, ибо усталыми людьми нельзя было командовать, как полком солдат. Однако заключенные инстинктивно шли, куда надо, и это лишало блокфюреров повода вмешиваться. Они были вынуждены предоставить заключенным самим распределяться и лишь подгоняли, особенно слабых, ударами сапог. Тем временем Кремер вызывал по очереди старост, и вскоре первые группы уже двинулись вниз по аппельплацу. За какой-нибудь час все было окончено. Блокфюреры удалились, а Райнебот и Клуттиг все еще стояли и смотрели: один – с презрительно-насмешливым видом, барабаня пальцами по борту кителя, другой – злобно. Но вот Кремер, сняв шапку, доложил:

– Приказание выполнено. Прибывшие распределены по баракам.

Клуттиг выпятил челюсть.

– Вы, видно, уже чувствуете себя командующим, а?

Как всегда, стоя перед Клуттигом, Кремер и на сей раз вынужден был сдержать прилив ненависти, чтобы еще более не рассердить этого опасного человека. Но оставить провокационный вопрос без ответа значило бы подтвердить его.

– Нет, гауптштурмфюрер, я только исполнил ваше приказание.

– Исполнил приказание! – заорал Клуттиг. – Если до полудня те сорок шесть мерзавцев не явятся, я прикончу вас собственноручно!

Неожиданный оборот разговора послужил Кремеру предостережением: втайне он надеялся, что поиски сорока шести заглохнут, как заглохли поиски ребенка. Однако на угрозу надо было как-то реагировать. Но разве найдешь правильный ответ в мгновение ока?

Тут его невольно выручил Райнебот.

– Лагерная охрана пусть продолжает поиски, понятно?

– Так точно! – ответил Кремер и облегченно вздохнул.

– Идите!

Когда новые «сотни» влились в бараки, там началась суета. Истомленные пришельцы падали как попало на радушно освобожденные нары или растягивались на полу, не видя и не желая видеть ничего вокруг. На лицах этих затравленных людей можно было прочесть радость: наконец-то после тяжких скитаний у них опять крыша над головой.

Бохов, замещавший