Необитаемая - Татьяна Млынчик

…На выходных мы с Васей поехали на дачу к друзьям. Там, на карьере поселка Сосново, почти на том же месте, где мы когда-то впервые поцеловались, я сказала ему, что склоняюсь к аборту. Жизнь длинная. Сейчас ребенок нам ни к чему. Да еще и там, на участке, веселятся все наши друзья – и мне тоже хочется выпить! Мы крепко обнялись, покурили, глядя на кромки сосен, а потом зашагали к даче в свете вечернего солнца.

В понедельник меня ждал визит к гинекологу. Мама отправилась со мной. Мы приехали в платную клинику на Литейном. После нескольких минут ожидания меня пригласили войти. Мама сунула голову в дверь, когда я уже была внутри, и выпалила:

– У нас беременность, и мы хотим сделать аборт.

– Понятно, – улыбнулась врач, женщина лет тридцати пяти с хвостом светлых волос. – Давайте сначала проведем осмотр, а затем обсудим детали.

Я была благодарна маме, ведь мне не пришлось произносить эти слова самой. Она всё сделала за меня. Как в детском саду. Несколько суток я ломала голову над тем, как сказать всё врачу, и что вообще будет происходить на осмотре, ведь после школьных осмотров я ни разу не ходила к гинекологу. Записываться черт знает куда, в бесплатную поликлинику, раздеваться, забираться в холодное кресло, признаваться в том, что занимаешься сексом… Бр-р-р… Секс по-прежнему был втиснут в пыльный шкаф между компьютерными журналами брата, и обсуждался только с подружками, с которыми мы для начала хорошенько набирались баночных коктейлей. Чуть позже я именно так и сделала, рассказывая, что было на приеме, и как проходит процедура УЗИ. Чтобы показать палочку для УЗИ, я вытащила из кухонного шкафчика ручку от блендера, и мы все вместе заржали. Никто из них, кроме меня, еще ни разу не был у гинеколога, за исключением того школьного осмотра, хотя нам всем было по восемнадцать и сексом мы занимались уже года по три.

Блондинка-врач показала на монитор, в центре которого мигал и переливался зиккурат черно-белых прогалин УЗИ.

– Где-то пять недель, – тихо сказала она.

До этого я робко и последовательно, словно отвечая билет по теории литературы, поведала ей о своих мытарствах. Не считала цикл. Всё случилось больше месяца назад, на даче. Странно себя почувствовала. Сделала тесты…

С тревогой ждала, что она станет меня отговаривать. Девчонки предупреждали об этом. В бесплатных поликлиниках врач вроде как обязан прочитать тебе лекцию и попробовать отговорить от аборта. «У них же установка на повышение рождаемости, – сказал кто-то. – Слышала, что президент говорил об этом? Я бы на твоем месте подготовилась. Решение всё равно только твое».

Я спрыгнула с кресла, оделась за белоснежной ширмой и подошла к столу. Врач предложила мне присесть. Мои щеки пылали, я ждала морализаторского разговора – отговора, ждала лекции по гинекологии, ждала завуалированных угроз и готовилась парировать: у меня сессия, вот даже сейчас я пришла с зачета, у меня впереди четыре года учебы. Я готовилась к поступлению чуть ли не с девятого класса…

Но она ничего не сказала. Она долго печатала, иногда задавала вопросы про цикл, про мое здоровье, а потом назначила дату и время процедуры, вручила мне направление и попрощалась с великодушной улыбкой, от которой мне вдруг сделалось стыдно. Когда я вышла из кабинета, мама выхватила у меня из рук направление и принялась расспрашивать, как всё прошло. Она явно нервничала не меньше моего.

В назначенный день в университете был зачет по логике, и мы стали судорожно соображать, как мне оказаться в двух местах одновременно. По слухам, зачет ставили просто так. Курс был коротким, только на один семестр, дядька-препод – добрым дедом с кустистыми бровями. Мы решили, что в универ с моей зачеткой пойдет мама, скажет, что у меня что-то вроде аппендицита.

Явиться на аборт надо было натощак. Клиника находилась по соседству с Фонтанным домом, я приехала раньше и решила подождать в сквере, под Ахматовскими окнами. Уселась на скамейку, курила и пыталась заставить себя думать, что Ахматова поступила бы так же. С чего я это взяла? Видимо, ее нос на фото, ее грозный голос, слышанный в записи, подсказывали, что сильные женщины сами управляют своей жизнью и не трусят принимать подобные решения. Не перекладывают все заботы на матерей. Ведь, по сути, после признания маме – всё пошло как по маслу. Платная клиника с блестящими полами и деликатной врачихой, мама, ожидающая в машине на Литейном после, поездка на дачу, горячий суп, папа в облачке дыма на террасе. Будто ничего не случилось. Даже не так: случилась небольшая медицинская манипуляция, и меня надо пожалеть. Мне было плохо, но теперь меня вылечили. Я здорова и нам снова можно сидеть на терассе, ни о чем таком не говоря.

В клинике меня пригласили в кабинет для заполнения документов. Я неловко уселась за небольшой столик, не зная, куда девать сумку. Все мои вещи, мои кеды, кисти моих рук, выбивающиеся из хвоста пряди казались мне донельзя жалкими.

– Всё произойдет вакуумным способом, – сказала медсестра. – Вы будете под общим наркозом.

Я спросила, будут ли у меня дети после этого.

– Это неизвестно, – ответила медсестра.

Я помедлила и зависла с ручкой над договором.

– Ни одна клиника в мире не сможет гарантировать этого, – сказала медсестра.

Когда я размышляла над словом «аборт» на страницах своих дневников, то писала – мол, если не будет гарантий, что я снова смогу иметь детей, я ни за что на это не пойду. Тогда у меня будет малыш, и хер с ним. Но вот, это случилось – и я как миленькая поставила подпись в договоре на прерывание беременности.

Теперь, когда я сидела в клинике, когда значительная сумма за «процедуру» была уплачена в кассу из кошелька моей мамы, а мой парень спокойно отрабатывал свою смену в курином ресторане, пребывая в уверенности, что проблема решена, – переиграть всё не было уже никакой возможности.

Я собирала мнения, спрашивала однокурсниц, подруг, тех, у кого были дети, кто их ждал, кто не хотел детей, кто хотел, – собирала, чтобы понять, что мне делать. Когда я говорила с теми, кто был «за», мне казалось, что я тоже склоняюсь к тому, чтобы оставить ребенка; когда говорила с теми, кто «против», – это звучало еще более логично. Мне хотелось выбрать сразу оба варианта. Я одновременно хотела и не хотела ребенка. Я одновременно хотела и не хотела делать аборт.

Но в итоге оказалась слишком ссыкливой, чтобы пойти против всех.