Бессмертная степь - Иса Капаев

тысячной армии Чингиз-хана, он распылил свои войска по гарнизонам. Вассал Хорезмшаха правитель Отрара Каир-хан, фактически спро­воцировавший войну тем, что убил послов Чингиз-хана и разграбил караваны купцов, принял первый удар чингизидских войск. Кипчаки героически сражались за свой город и шесть месяцев отбивали натиск врага. Каир-хан сражался до последнего и был схвачен при окончательном падении города. Дерзкому кипчакскому правителю залили уши и глаза

расплавленным серебром. Не менее героически отбивались кипчаки, составлявшие население другого большого среднеазиатского города Сыгнака. Сын Чингиз-хана Джучи, командовавший корпусом, был в ярости от этого сопротивления и велел истребить всё население города. И многие другие города и крепости оказали яростное сопротивление, за что были жестоко наказаны.

Но какая-то часть кипчаков легко переходила к августейшему владыке. Рашид-ад-дин отмечает: «Государи этого дома (хорезмшахов) совершили ошибку, взяв на помощь тюрок против такого же племени из числа безбожников». Видимо, такая характеристика относилась и к тюркам канглы, которые составляли большинство гарнизонов таких известных городов, как Самарканд и Бенакет. Тенгрианское окружение хорезмийских го­родов больше предпочитало веротерпимого восточного завоевателя, нежели деспотичного борца за веру Мухаммада.

Главную роль в покорении территории Ирана также сыграли религиозные противоречия. Теперь они уж были среди самих мусульман. Испытавшие притеснения от суннитского правителя Хорезма шииты без сопротивления уступали города и крепости победоносному войску. Войско Чингиз-хана, преследуя сына хорезмшаха Джелал-ад-дина, заняло даже Северную Индию. По данным ученых, к 1221 году с аморфным государственным образованием Хорезм было покончено. Сам хорезмшах Мухаммад, спасаясь бегством, получил приют в одном из островов Каспийского моря и умер в том же году в расположенном там обиталище прокажённых.

Мусульманские авторы стали первыми распространителями и «чёрной легенды» о зверствах татаро-монголов. Они называли фантастические цифры жертв, павших во время взятия известных мусульманских центров: Самарканда, Бухары, Мерва, Герата. Их утверждения опроверг Л.Н. Гумилёв. В своих фундаментальных работах он аргументировано доказал, что исламские историки пытались очернить победителей по идеологическим соображениям. Вот один из эпизодов этой аргументации: «Еще забавнее сведения, — пишет известный учёный, — сообщаемые историками о Мерве. Монголы взяли его в 1219 г. и тоже якобы истребили там всех жителей до последнего человека. Но уже в 1220 г. Мерв восстал, и монголам пришлось взять город снова. И, наконец, ещё через два года Мерв выставил для борьбы с монголами отряд в 10 тысяч человек» [24, 109].

Обстоятельства гибели Хорезмийского государства плохо изучены, для исторической науки кажется довольно странным поражение Мухаммада, обладавшего крупнейшей в мире армией. Он ведь имел все предпосылки для создания крупнейшей в мире империи. А в результате удачной войны с хорезмшахом Чингиз-хану не только подчинилась огромная территория с большими людскими ресурсами, но именно от хорезмийских правителей как бы передавались имперские посягательства. Когда Чингиз-хана упрекали в том, что он кровожаден и является инициатором захватнических войн, он отвечал, что вёл войну там «куда ступали копыта коней войска Мухаммада Огузского хорезмшаха».

Интересно то, что войну с Хорезмом августейший владыка начал во время успешно начатой войны с Китаем. Чтобы повернуть на Запад, нужна была довольно веская аргументация. По этому поводу у меня есть несколько предположений. Первое из них связано с тайным посольством халифа арабов ал-Насира, воевавшего против Мухаммада. Второй мотив заключается в том, что хорезмшах после признания верховенства Чингиз-хана уйгурами, ханствами в Семиречье и Алмалыке, намеревался совершить поход против развивающего успех на востоке августейшего владыки. Это усиление восточного соседа раздражало хорезмшаха, и он сам искал повод для ссоры. Третье предположение - это наличие секретных проводников с Запада...

При тщательном изучении вопроса о захватнических войнах Чингиз-хана мы опять-таки видим, что они в основном проходили в геополитическом пространстве тюркских народов. В

1220 году три корпуса под командованием Джебе, Субатая и редко упоминаемого конграта Тугачара начали преследование хорезмшаха Мухаммада и его сына Джелал-ад-дина.

Доблестные полководцы захватили иранский Мазендаран, вторглись в иракский Аджем, обложив данью Тавриз, подчинили Азербайджан, вторглись в Грузию и разгромили мощное грузино-кипчакское войско, оттуда вырвались за Дербентские ворота и напали на западных кипчаков. Видимо, победы, одержанные над войском хорезмшаха, особенно над кипчаками, которые являлись цветом хорезмийской армии, стимулировали дальнейшие военные действия для покорения этих тогдашних гегемонов Евразии. Некоторые учёные склонны считать, что причиной стало преследование бежавших врагов: найманов, меркитов, огузов и кипчаков. Вообще, мы замечаем закономерность в том, что кочевые тюрки в первую очередь обращали оружие против своих предшественников-кочевников.

Это мы видим на примере кипчаков и гуннов. Первые проявляли беспощадность к этнически близким им гузам и печенегам, вторые жестоко преследовали алан. И даже скифы отнеслись жестоко к близким им киммерийцам, загнав их в Переднюю Азию. Как уже от­мечалось, транзит тюркских народов проходил через всю Евразию: от Великой стены до берегов Средиземного, Адриатического и Эгейского морей. Одни народы — такие, как скифы, гунны, сельджуки — с оружием пробивались к далёким землям, другие, как гонимые аланы, авары, печенеги, ногаи — оседали в Анатолии, окрестностях Констан­тинополя и даже в Испании. Враждебное отношение кочевников к родственным им народам объясняется естественной борьбой за совпадающие традиционные экономические интересы. Но существуют и другие причины, кроме стремления владеть удобными для пастьбы скота степными просторами: это тяготение к единому геополитическому пространству.

Пример тому — распространение кипчаков. Они не только были хозяевами степей, но и осуществляли военные функции во всех соседних государствах. Наёмные гарнизоны кипчаков присутствовали в Венгрии, Византии и почти во всех среднеазиатских и закавказских государствах. То же самое можно сказать о печенегах, огузах, хазарах. Великая степь всегда была единым геополитическим пространством, на котором создавались мощные империи народов с полукочевым образом жизни. И здесь происходили периодические войны между доминирующим в политическом и военном отношениях народами.

Сейчас трудно сказать, насколько осознанным или стихийным было тяготение к единому геополитическому пространству. Можно склоняться к последнему, если учесть тот факт, что полководцы Джебе и Субатай, достигшие цели в преследовании хорезмшаха, устремились в не завоеванные ещё просторы Дешт-и-Кипчака.

Поход корпуса Джебе, Субатая и конграта Тугачара довольно хорошо описан в лите­ратуре. Тридцатитысячное войско чингизхановских полководцев не просто преследовало хорезмшаха Мухаммада, оно покоряло встречающиеся на пути города и государства, прокладывало путь себе огнём и мечом. Иногда на пути стояли большие войска, яростное сопротивление оказывали народные ополчения. Совершенно естественно, что победоносное войско и само несло ощутимые людские потери. Только грузины дважды выставляли тридцатитысячную армию, особенно кровопролитной была битва за Тбилиси. Немало чингизхановских воинов погибло и при взятии ширванской столицы Шемахи. За кав­казским хребтом состоялось крупное сражение с объединёнными силами асов, лезгин, черкесов и кипчаков. Только