Растворяясь в песках - Гитанджали Шри

строчку». «Лахор», – прочитал он. Но не смог разглядеть ни «4», ни «6». «Нужны очки, близорукость. Такие очки прослужат всю жизнь». Толстые стекла, черная оправа, закругленные дужки, огибающие уши. Когда он начинает выигрывать в карром, она и Каусар подтрунивают нал ним: «Что за кокосовую скорлупу ты нацепил, с ней видишь в два раза лучше. Жульничаешь». Он убирает очки в карман и опять загоняет фишку в лузу.

Маме принесли чай.

Зеленая деревянная дверь была открыта. Дети, старики, молодежь – все собрались. На двери было написано «Оборудование для крикета», и внутри было оборудование для крикета. Столетний старец сидел там, и если бы кто-то понимал их разговоры, то, наверное, записал бы. Длинные, запутанные, полные молчания. Иногда только одно слово, ни начала, ни конца. Слова, про которые, как и про людей, собравшихся в зеленом деревянном лахорском доме, было невозможно сказать, пришли они снаружи или изнутри.

Гурдаспур… Хошиарпур… Лаялпур… Даска… Даска в ста километрах от Лахора… Мы в моузе Кот-Халифа… Сестра в Раджпуре, Патиала… Да-да, я хорошо помню Шекхупуру… Гуджранвала каждый день на телефоне… Шакаргарх разрушен… Да, он сидит на рынке Сутар-Манди… долгих лет, сынок… О Сабихе и не спрашивай, эту рубашку прислала она, в ней и умру… Катра Муншиян уехал в Лудхиану… Бхаййаджи, Кхалу, Маму-врач, Чача ушли… мой дом – твой дом, живи с нами, храни тебя Господь, это твоя дочь… подойди.

Положил руки на голову Дочери, погладил, замер.

– Теперь уж кто где, – сказал столетний старик.

– Почему вы плачете? – смеясь спросила Мама.

11

– Сэр, ее дочь разозлилась.

– На что?

Это был телефонный разговор между Рахатом Сахибом и пакистанским послом, находившимся в Дели. С одной стороны провода с треском подбирались опасные языки пламени, а с другой – мямлил сдавленный шепот.

– На чиронджи.

– Я вас что спрашиваю? А вы там чиронджи жуете?

– Нет, сэр, их будут есть хиджры.

– Что? – По проводу побежали такие электрические разряды, что Рахата Сахиба чуть не ударило током.

– Она привезла их для каких-то хиджр.

– Хиджр? Теперь будем обсуждать это в наших государственных ведомствах?

– Сэр, они обсуждали это между собой. Мол, пойдем сейчас.

– Кхиджрам?

– Нет, домой. Им нужно было пойти домой.

– Так получается, они вернулись.

– Нет. Дочь сказала: «Пора домой», она ответила: «Да, пора домой». Это все, что я знаю.

– Приехали сюда, выходит? – Господин посол сидел по эту сторону, поэтому «там» он называл «здесь».

– Нет, она говорила о том, чтобы пойти домой здесь, – объяснил Рахат Сахиб.

– Что за ахинея? Я знаю, где их дом.

– Сэр, в дом ее мужа.

– Дом ее мужа здесь.

– Сэр, она говорит, здесь.

– Вы совсем там рассудок потеряли?

– Нет, сэр, это две женщины, приехавшие из Индии, потерялись.

– Они были под вашей ответственностью, куда вы смотрели? – прорычал посол. – Что я теперь отвечу?

– Сэр, я забронировал перелет до Карачи, лично посадил на самолет. Там мой человек отвез их в отель. Потом…

– Потом? – Телефонный провод пульсировал, как загнанное сердце.

– Сэр, выяснилось, был какой-то разговор о Мохаттанага-ре. Что-то было про поехать к главному инженеру на фабрику по производству сахара.

– Дальше будете рассказывать? – Раскалился провод.

– Еще говорили о Хингладже. Что там и море, и пустыня.

– Теперь вы будете учить меня географии Пакистана?

– Нет, сэр, я хочу сказать, что…

– Что?

– Сэр, не было визы, и мой человек не рекомендовал им ехать. Сказал подождать, пока он поговорит со мной и мы сделаем визы. Но они не стали ждать.

– Без визы? – Взорвался провод. – Вы понимаете, что вы вообще говорите?

– Госпожа сказала, что она здешняя и не признает визовые ограничения.

– И вы не признаете? – Провод искрил.

– Нет, сэр, ни в коем случае. – Провод безжизненно повис. – Но они не согласились.

– У вас с головой все в порядке?

– Сэр, я боюсь, что госпожа, та, которая дочь…

– Оповестите все службы, прочешите каждый миллиметр Синда. Но без шума, чтобы никто не заметил. Вы все знаете о напряженных отношениях и стычках между нашими государствами. Если там узнают, будет скандал. Эти дамы и нас втянут в неприятности. Они наши гости, примите все возможные меры. Осторожно все разузнайте, разошлите приметы и разыщите их до того, как обе страны встанут на уши, узнав, что они путешествуют без виз.

– Да-да, сэр, я сам этим займусь, никто не узнает, кроме нас, куда они подевались, найду их, где бы они ни были: в пустыне, в море и в какой угодно стране.

– Что за чушь вы несете? Вы же знаете, что это головная боль обоих государств – до сих пор не смогли определиться, кто где имеет право жить, кто откуда и на чьей стороне закон?

12

Кто-то сказал, их видели в Митхи. Кто-то напал на след в Мирпур-Хасе. Но женщин так и не нашли.

Постепенно тревога нарастала, и, возможно, дело получило больше огласки, чем того хотелось: если в пустыне Тар кто-то наткнется на след двух женщинах, пришедших с той стороны, – одной маленькой и одной большой – пусть сообщит в ближайший полицейский участок.

Самой достоверной оказалась новость о том, что в таком-то месте починили проколотое колесо частного автомобиля, и две женщины, вышедшие из машины, стояли поодаль от нее, покачиваясь, как две тени, и о чем-то оживленно спорили.

– Так откуда мне было знать, что их ищут? – сказал парнишка, работавший в гараже. – У них же не написано на лице, что они иностранки. Даже похожи на старшую сестру моего отца.

– Обе?

– Нет, все три.

– Откуда три?

– Две индианки и моя тетка, получается три, разве не так?

– Вот осел! Как твоя тетка может быть не похожа на твою тетку?

– Все три похожи на тетку – вот и все, что я говорю.

– Уже сказал. А теперь скажи, о чем говорили они?

– Откуда мне знать, сэр? – И парень, отряхнув свою запачканную одежду, угрюмо замолчал. Мол, я тут один даю показания, а меня еще и ругают. Вот поэтому все избегают иметь дело с представителями власти.

Заговорил стоявший рядом механик:

– Вы их ищете? Я слышал, как они разговаривали.

– А ты как мог слышать?

– Я пошел по нужде в кусты.

– Туда, где они стояли?

– Сэр, я уже был там. Не мог же я вылезти, когда они подошли, так и сидел.

– Ладно, рассказывай, что слышал.

– Сэр, на них были шерстяные шали. Было холодно. Они выглядели как мать и дочь. Я видел, что…

– Я спрашиваю, что ты слышал, а не что ты видел.

– Да, сэр. Они кого-то искали. Называли какие-то имена. Кого-то крошечного. Или