Пионер. Том III - Клим Ветров

Клим Ветров

«Святые» 90-е Пионер — Том III

Глава 1

Я даже головой потряс, но ничего не изменилось — это был Бухтомин, тот самый «недоманьяк», про которого я уже и думать забыл.

«Мазнув» по окну взглядом, он отвернулся и сделал шаг к выходу. Будь я постарше, вряд ли смог бы так резко драпануть. Два касания застывшей земли — и вот я уже за сараем. Лег, затаив дыхание. Слышу: вышли, о чем-то спорят. Потом — стук калитки, рёв моторов, тишина. Убедившись, что двор пуст, вернулся тем же путём. Замёрз до костей. Втиснулся в свою «девятку», завёл мотор, печку — на максимум. Машина, в отличие от меня, ещё не остыла, и воздух дул скупым теплом. Пока грелся, пытался осмыслить увиденное. Шухер, Бондарь, следак из УВД, чувак в чёрной куртке… и Бухтомин. Остальных ещё как-то можно было связать, но он?

Что-то с тотализатором? Но каким боком? И зачем это Шухеру?

Вспомнилось, как мы с ним «познакомились»: он отбивался от трёх громил, а я случайно вышел из-за угла. Случайно? Тогда обрадовался — не надо искать. Теперь же это выглядело зловеще. Нет, он не мог подстроить встречу — не знал меня. Но тогда… На этом месте в своих рассуждениях я впадал в ступор, совершенно не понимая как продолжить логическую цепочку.

Согревшись, поехал обратно другим маршрутом — чтобы не нарваться на «Ниву». Но только выехал с переулка, как где-то впереди рвануло, да так сильно, что показалось, машина подпрыгнула. Столб огня и черный дым впереди, там где выезд на главную дорогу. Предчувствуя нехорошее, надавил на педаль газа, и едва вписавшись в поворот, так же резко вдавил тормоз. Горела нива, точнее то что от неё осталось. Первое ощущение, — по машине влупили с гранатомёта. Справившись с оцепенением, подъехал ближе, и не останавливаясь, «впился» глазами в пожар. Толком непонятно, но в салоне двое, и с вероятностью девяносто девять и девять, это Шухер с Бондарем.

Проехав до следующего перекрестка, притормозил на светофоре, и каким-то шестым чувством повернул голову направо, на тротуар. Пригнулся, выкрутил руль, и утопив газ в пол, выехал под дробное стаккато автоматов. Пули побили стёкла, но меня не зацепило.

Кто это сделал и зачем, непонятно. Но разбираться некогда, войну объявили — вопросы потом.

Куда дальше — не задумывался. Руки сами выкрутили руль, а нога вдавила педаль газа в пол.

Лосев. Вот кто мне сейчас нужен.

Доехал быстро и, замёрзнув как цуцик, на себе прочувствовал, как бодрят открытые в минус двадцать окна.

Резко оттормозившись напротив участка — его временной резиденции, хлопнул дверью, выходя из машины. Ступни проваливались в рыхлый снег, оставляя отчетливые следы.

Поднялся по лестнице, без стука открыл дверь в кабинет. Внутри пахло затхлостью, старыми папками и перегоревшей лампой.

— Чего тебе? — не отрывая глаз от стола, недовольно буркнул мент с погонами старшего лейтенанта. На столе — гора бумаг, кружка с чаем и пепельница, забитая окурками.

— Капитана Лосева я могу увидеть? — уже понимая, что здесь его нет, спросил я.

— Лосева? А кто это? — недоуменно посмотрел лейтенант. Его лицо было обветренным, а рукав формы заляпан чернилами.

— Работает он здесь, здоровый такой, как медведь.

— Не знаю такого. И участок это мой, я тут уж три года как. Может, перепутал чего?

Что ж, неудивительно. Зашифровался, большой капитан. В принципе он так и сказал: «Всё через Бондаря, меня не ищи». А как теперь через Бондаря?

Никак.

Выскочив из участка, сел в машину и, хорошенько буксанув, тронулся.

Хвост заметил сразу: «семёрка» цвета кофе с молоком нагло тащилась следом. В салоне — двое. Один за рулём, в кепке, второй на пассажирском рядом — седой, с лицом, будто вырезанным из коры.

Выехав на главную, повернул в сторону степи, туда, где гаражи и свалка. На газ давил от души, но следил, чтобы преследователи не отстали. Пейзаж за окном мелькал, как киноплёнка: ржавые ангары, покосившиеся заборы, сугробы, похожие на могильные холмы.

Проехав мимо заводского забора, на развилке свернул на свалку. «Семёрка» — следом.

Заехав за огромную кучу засыпанного снегом мусора, нажал на тормоз и, юзом пустив машину, дёрнул ручник. Выбирать место для парковки не было времени, дверь — от себя, и на улицу, на ходу выдёргивая пистолет.

Водитель «семёрки» даже не понял, что случилось. Получив две пули в голову, воткнул машину в сугроб. Второй живым нужен был, поэтому его подстрелил в плечо. Тут же подбежал, вырвал из рук автомат и, вытащив его из машины, уткнул лицом в снег.

— Кто меня заказал? — наступив ногой на раненое плечо, надавил я.

Тот промычал что-то непонятное.

— Если не скажешь, прострелю тебе ноги и оставлю здесь помирать. На счет три. Раз! Два!

— Гоша Желтый… он приказал… — прохрипел раненый.

Желтый — мелкая сошка, но так получилось что я знаю на кого он работает, и информация эта не радует. Абхаз, — один из самых серьёзных уголовных авторитетов, и без особых на то оснований, он не стал бы так жестить. «Синие» — так называют прошедших через зоны блатных, в отличии от «спортсменов», по беспределу не действуют, подчиняясь понятиям. Если возникает конфликт — сначала «базарят», подключая к делу более авторитетных воров, которые и «разруливают» проблемы. Но в моем случае никакого «базара» не было, уголовники сразу начали отстрел.

Перевязав пленнику рану прямо поверх одежды, я затолкал его в багажник своей девятки. Оружие — обрез, и документы вытащил у второго, седого мужика преклонных лет.

Открыл паспорт. Крынкин Артем Петрович, тридцать второго года. Пятьдесят девять лет получается, хотя выглядит на все семьдесят.

Закинув автомат на заднее сиденье и накрыв его старой курткой, обрез сунул под кресло.

Закончив, с трудом развернул машину, и выехав со свалки, окружной дорогой вернулся на «базу».

— Объявляй общий сбор! — встретив на входе Славу-солдата, объявил я.

— Где? — уточнил тот.

— Здесь. Надо кому-то в зал сгонять, сказать пацанам пусть подтягиваются, работа намечается.

— Понял. А если про бабки спрашивать будут?

— Не обижу, не переживай.

Не дожидаясь когда Солдат уйдёт, я прошёл в кабинет, но заглянув в окно, решил перейти куда-нибудь в другое место. Ниву из РПГ взорвали, что мешает так же в окно пульнуть?

Дом большой, на семь комнат, из них три со стороны улицы, остальные «смотрят» на участок. Заглянул в первую по ходу движения дверь,