Африканский рубеж - Михаил Дорин

Михаил Дорин

Африканский рубеж 9

Глава 1

Июнь, 1986 года, аэродром Джелалабад, Демократическая Республика Афганистан.

Мощный запах эвкалипта перебивал выхлопные газы и керосин. Гул вспомогательных силовых установок перемешивался с периодическим рёвом взлетающих Ан-26 и Ан-12. Пыль, обжигавшая щёки, была вечной составляющей здешнего пейзажа.

Духота на базе в Джелалабаде была сегодня невероятная. Как и вчера, как и каждый день. С каждым шагом по ребристой поверхности стоянки из плит К-1Д комбинезон лип к телу моментально. Пот смешивался с мелкой пылью, подымаемой воздушным потоком от винтов запускающихся и взлетающих на задачи вертолётов. Песчинки превращались в липкую грязь и размазывались по лицу и тыльной стороне ладоней.

— Саныч, вот ты мне скажи, чего нас постоянно тянет в эту душегубку? — ворчал Кеша, идя со мной рядом и размахивая шлемом в руке.

— Джелалабад — оазис. Зимняя резиденция афганских правителей. Если верить истории. Так что не ной, — ответил я, поправляя воротник куртки песочного комбинезона.

С самого утра пыльное марево висело над бетонной полосой, превращая горизонт в колеблющуюся серую линию. Будто бы мир слегка вздрагивал от бессонницы.

Ровными рядами тянулись Ми-24 и Ми-8 — замечательные машины, израненные временем и войной. На многих виднелись свежие латки, прикрывающие дырки от пуль. Кое-где броня потемнела от недавних возгораний. Техники в кепках, панамах и с голым торсом копошились у бортов, таская ящики и тележки с боеприпасами.

— Знаешь, Сань, я уже устал. Эта командировка меня вымотала. Утешаю себя тем, что у меня хотя бы нет аллергии на алкоголь.

— Кеша, отставить панику. У тебя и на еду нет аллергии, — ответил я.

— О да! Ночью только хочется перекусить…

Я посмотрел на Кешу и улыбнулся. Так и хочется ему зачитать пару четверостиший на тему еды по ночам.

— Саныч, и ты ничего не скажешь? Ты ж любишь меня подкалывать по поводу еды.

Ну он сам напросился.

— «Уж звёзды на небе зависли. Полуночная манит кровать. И нет мне покоя от мысли, чего бы такого сожрать». Про тебя строчки?

Кеша рассмеялся и кивнул.

— А ещё у нас есть «бучило», где можно искупаться. Кстати, после вылета предлагаю его посетить.

— Поддерживаю, — ответил я, повесив на плечо автомат.

Командировка и правда затягивалась. Первоначально меня, группу лётчиков и техников из Торска направили в Афганистан, чтобы опробовать несколько новых видов авиационных средств поражения в боевых условиях, коих накопилось немало. Продолжительность командировки — 2 недели.

Так сформировали очередную испытательную группу во главе с ведущим лётчиком из Владимирска — командиром испытательной эскадрильи подполковником Свиридовым. Я у него заместитель, а Кеша старший штурман.

Как показала практика, 2 недели можно продлять очень долго. Так мы и докатились до 2 месяцев.

Обстановка в Афганистане была стабильно напряжённой. Вроде войны нет, но на границе постоянно стреляют. Оппозицию победили, но духи иногда появляются в горных и пустынных районах.

Несмотря на все договорённости, встречи на низких и высоких уровнях, политики из Исламабада упорно продолжают «играть с огнём». То есть с Советским Союзом.

Поддержка афганской оппозиции уже давно превратилась в прибыльный бизнес по продаже оружия. Однако, доставлять его становится всё труднее. В определённой степени, командованию 40-й армии дали «добро» на удары по душманам, даже если они находятся на территории Пакистана.

В итоге лагеря подготовки духов теперь либо далеко от Афганистана, либо вообще переместились в другие страны. Но каждый месяц интенсивность боевых вылетов снижается. И это хорошо.

Пока мы шли к вертолёту, Кеша потянулся к нагрудному карману, чтобы показать мне что-то интересное.

— Лена фотографию детей прислала. Растут большими и на меня похожи, — улыбался Петров, доставая из фото.

Он протянул его мне, чтобы я посмотрел. На фотографии жена Кеши с детьми, ползающими на четвереньках. Как же быстро растут карапузы! На душе было приятно видеть будущее поколение Петровых.

— Хорошие растут. Любознательные, — указал я на одного из близнецов, который кусал неваляшку.

Вернусь в Союз и пора бы нам с Антониной узаконить отношения. Перейти так сказать на новый уровень. Годы идут, и понимаю, что тоже хочу детей.

С каждым шагом подошва кроссовок горела всё сильнее, а расстояние до нашего вертолёта всё меньше. Вокруг Ми-24 без опознавательных знаков и номера борта, сейчас крутилось намного больше людей, чем рядом с другими.

— Смотрю на эти две штуки и удивляюсь. Нам бы ещё атомную бомбу подвесили, — произнёс Кеша, оценивая размер ракет, которые нам нужно сегодня опробовать.

На балочных держателях вертолёта поблёскивали длинные, тяжёлые трубы — новые С-25В в пусковых контейнерах. По одной на каждом полукрыле. Даже неподготовленному взгляду они казались слишком громоздкими для «шмеля».

— Не ворчи. Ракеты мощные, серьёзные. Могут разворотить бетонные укрепления на раз-два. Ты ведь знаешь, куда мы летим? — сказал я Кеше и он кивнул.

— Как сказал Свиридов — бьют точно и ровно… в сторону ближайшей горы.

— Вот и проверим.

Мы подошли к вертолёту, когда техники ещё заканчивали подготовку. Кеша отошёл в сторону, чтобы… «избавиться» от ненужного количества «жидкости», а я продолжил смотреть по сторонам.

Горячий афганский воздух вился над бетонкой Джелалабада дрожащими волнами. Солнце било в глаза так, что даже очки «Авиатор» не спасали от белого света, отражавшегося от жёлтой пыли. На такой жаре любое касание фюзеляжа ладонью могло привести к ожогу.

— Сан Саныч, вертолёт готов. Ракеты подвешены, — доложил мне бортовой техник Сергей.

Его мы в полёт не брали, чтобы оградить от необязательного риска. Так что наш бортач занимался исключительно подготовкой вертолёта к вылету.

Из-за спины Сергея вышел инженер по вооружению нашей отдельной эскадрильи и пожал каждому руку.

— Мужики, оружие мощное, доработанное. Должно пробивать скальные укрытия…

— Должно? — уточнил я.

— Ну, на полигоне лётчик попал в мишень типа «танк». От него нашли только часть башни.

— Не самый характерный показатель. А с укрытиями как обстояли дела? — спросил уже Кеша.

Инженер по вооружению задумался и подозвал на помощь представителя Испытательного Центра во Владимирске.

— Что? Кого? Чего? — подошёл к нам молодой парень, дёргая головой вперёд и назад.

— Чему? Почём? Зачем? — улыбнулся Кеша, посмотрев на меня.

— Во Владимирске все такие. Творческие работники, — ответил я и пожал руку подошедшему парню. — Так что там с поражением укрытий.

— Сан Саныч, всё хорошо. А для укрытий не очень. По итогам пусков, ракета уверенно поражает самолёт в укрытии, пробивая метровую толщу железобетонной обшивки «ангара» и 3–4 метра грунтовой насыпи.

Серьёзная заявка! Я ещё раз глянул