Африканский рубеж - Михаил Дорин

на С-25В. По внешнему виду они напоминают неуправляемые ракеты С-25 из моего прошлого, но их активно не ставили на вертолёты. Опробовали пару раз, и всё. Слишком мощные!

— А что с выхлопными газами? — спросил я.

— Всё поправили. Ракету несколько уменьшили, чем была первоначальная С-25. Она в контейнере, поэтому будет выходить медленно. Есть время на манёвр. Испытатели опробовали и ни одного помпажа.

— А срыв потока с рулевого винта? — спросил я.

Инженер с Владимирска почесал затылок и задумался.

— Ни разу не было. Но мы такой момент даже не рассматривали.

Кеша потянул меня за локоть, призывая обратить на него внимание.

— Командир, можем пускать с горизонтального полёта и тут же уходить на кабрирование. Почти исключается вариант попадания отработанных газов ракеты.

— А точность будет никакая, верно? — спросил я.

— Подтвердил. Комэска тоже сказал, что надо с пикирования работать. Так точнее.

— Ладно. Опробуем на цели, которую нам дали. Отработаем одиночный залп с правого борта. Так мы исключим попадание газов на рулевой винт, — сказал я и, поблагодарив техников, направился к вертолёту.

Здесь нас уже ждали экипажи других вертолётов, которые участвуют в ударе. Все уже были экипированы и были во внимании слушать меня.

Кеша достал картодержатель и я показал на точку, где находится объект.

— Итак, наша цель — опорный пункт душманов на границе с Пакистаном. Координаты есть у всех? — спросил я, и все кивнули в ответ.

— Командир, а что по связи? На указаниях объявили, что доведут дополнительно, — спросил мой ведомый.

— Сначала работаем с РП аэродрома. При подходе к району работы с авианаводчиком. Он на 9 канале, частота 126,725, позывной Торос, — ответил я и все лётчики загудели.

В Афганистане этот ПАН был, прямо скажем, легендой. Все с ним хотели поздороваться и сказать спасибо за работу. Да только мало кому удавалось с ним пересечься.

— Сан Саныч, вы в Афганистане уже много раз были. Это вообще один и тот же человек — авианаводчик Торос? — спросил у меня один из лётчиков.

— Один и тот же. Голос всегда одинаковый. И, кстати, я его тоже никогда не видел. Но хотел бы, — улыбнулся я.

Кеша добавил к сказанному, что цель находится в районе кишлака Дуав. С юга этот населённый пункт прикрыт хребтом Сафедкох. А дальше уже шла граница с Пакистаном.

— Подытожим. Идём тремя парами. Дистанция между парами 2 километра, в паре держим 500 метров, а интервал 50. Сначала работают «грачи», уничтожая ПВО душманов, а затем мы. Ориентиры в районе цели все изучили? — спросил я, и парни молча кивнули. — Вопросы? Если нет, то по вертолётам.

Только мы заняли места в кабинах, как ко мне вновь подбежал инженер по вооружению.

— Саныч, давай парный залп. Чего мелочиться? Заодно и закроем сразу всю программу по С-25В, чтобы второй полёт не выполнять.

— Испытатели его делали?

— С Ми-24 нет, — ответил инженер.

— Тогда не будем рисковать. Ты видел, какой у этой ракеты движок? Не успею уйти вверх, выхлопные газы попадут в двигатели. Схватим помпаж и будете нас собирать по горам. Посмотрим, как по одной отработаем, тогда и решим.

Инженер кивнул и отошёл от вертолёта. Дверь с глухим щелчком закрылась, и шум аэродрома стих. Я бросил взгляд влево, где места в кабинах занимали ещё три экипажа, которые с нами пойдут сейчас на удар.

— 902-й, 3-й готов, — доложил мой ведомый.

— Понял.

— 902-й, пара 11-го готова, — произнёс в эфир командир вертолёта из второй пары.

— Омар, 902-му. Добрый день! Группе запуск, — запросил я разрешение у руководителя полётами на аэродроме.

— Группе, доброго дня! Запускайтесь.

Вспомогательная силовая установка запущена. Ми-24 уже начал гудеть, но пока ещё не ожил до конца. Я поднял руку и показал бортовому технику указательный палец, который означал запуск, левого двигателя.

Солнце пригревало через остекление кабины. Спина начала потеть. Начинаю посматривать на тумблер включения систему кондиционирования, но пока ещё нельзя включать.

Вертолёт загудел сильнее и начал слегка вибрировать. Обороты двигателей в норме. В этот момент вся группа поочерёдно доложила о готовности вырулить на полосу.

— Омар, 902-му, группой на полосу. Взлёт по-самолётному, — запросил я.

— Разрешил, — ответил руководитель полётами.

Через пару минут мы выстроились на полосе, чтобы начать по одному взлетать.

— 902-й, взлёт по-самолётному, — доложил я и получил разрешение.

Медленно поднимаю рычаг шаг-газ. Вертолёт завибрировал, но стоит на полосе как вкопанный. Ещё подтягиваю рычаг, но только совсем чуть-чуть оторвал от бетона.

Ми-24 висит, но очень тяжело. Выше никак не хочет карабкаться.

Я зажал тормозную гашетку, чтобы вертолёт стоял устойчиво. Начинаю поднимать рычаг шаг-газ. Правая рука уже готовится отклонить ручку управления от себя.

— Не тянет. Жарковато, — сказал по внутренней связи Кеша.

Вертолёт стоит и только вибрирует. Я продолжил медленно поднимать рычаг шаг-газ. Теперь «шмель» начал реагировать.

Только я отпустил гашетку, как хвост вертолёта начал постепенно приподниматься. Вес вертолёта начал напирать на носовую стойку

На авиагоризонте угол тангажа изменился на 5°.

— Ещё немного, — проговорил я.

Линия горизонта начала подниматься вверх. Нос вертолёта слегка опустился, и перед глазами теперь только серый бетон и белая осевая линия полосы.

— Тангаж 8°, — доложил Кеша

Только хвост вертолёта поднялся ещё больше, как Ми-24 начал медленно разбегаться по полосе.

— Скорость 40… 50, — отсчитывал Кеша.

Он уже давно не пугается от взлёта на носовом колесе.

Хвост слегка начал опускаться. Ручку управления продолжаю отклонять от себя. Надо держать это не совсем обычное положение вертолёта в пространстве, чтобы он продолжал разбег. Однако, не так это и просто.

— Скорость 60… 70, — продолжал считать Кеша.

Я отклонил ручку на себя. Мы начали отходить от полосы. Высота набирается медленно, но уверенно.

— Высота 10. Шасси убрано. Разгон, — произнёс я по внутренней связи.

Следом и остальные произвели взлёт.

— Курс 260°, скорость 200, — подсказал Кеша и я развернул Ми-24 в сторону района работы.

— Понял.

Выполнив разворот, я посмотрел ещё раз на приборы. Стрелки застыли на расчётных параметрах. А в это время величественное солнце продолжало припекать через блистер.

— Прошли первый поворотный, — доложил Кеша, когда мы пролетели через степь Чорагаллай.

Продолжаем держать расчётную скорость, проносясь над землёй и поднимая клубы пыли воздушным потоком винтов. Стрелка указателя скорости прошла отметку в 220 км/ч. Надо было спешить выйти в расчётную точку в определённое время.

— Ускоряться не нужно? — уточнил я у Петрова по внутренней связи.

— Командир, успеваем, — сказал Кеша.

Чем ближе к району работы, тем приходиться всё ниже спускаться к земле. Задатчик опасной высоты установлен на 20 метров. И то это было слишком много.

В наушниках то и