Курсант Сенька - Дмитрий Ангор

Забрав документы, я побрёл на почту. Там толпился народ — получали пенсии, отправляли телеграммы, стояли в очереди к переговорному пункту. А на стене висел плакат «Слава труду!». Заплатив же за конверт и лист бумаги, я устроился на подоконнике в углу. Набросал краткую автобиографию: кто я, где живу, где учился — всё в таком духе. Особо не распространялся, поскольку далёкое прошлое Сеньки мне было известно лишь в общих чертах. Это письмо вместе с документами о прохождении медкомиссии я отправил в город по адресу училища. Благо адрес отпечатался в памяти — Сенька уже отправлял туда заявление.

Пересчитав мелочь в кармане, я понял, что финансы поют романсы — мороженое и письмо изрядно облегчили карман. Придётся ограничиться одним пирожком и стаканом кваса. Нужно ведь ещё продукты домой взять, да и с Мишкой в кино договорились. Интересно, что сейчас крутят? Хотя ладно, чего об этом думать — вот приду и увижу.

Время подходило к сеансу, и я направился к ДК. По пути взял пирожок с капустой за пятак и кружку кваса за три копейки — вот и весь нехитрый перекус. Мишка уже топтался у входа с кульком семечек и запасным — для шелухи.

— Ну что, удачно комиссию прошёл? — расплылся в улыбке друг. — А я вот эти чёртовы свечи купил.

— Прошёл-прошёл, — кивнул я. — Для военного училища — экземпляр первосортный.

Отстояв немалую очередь, мы приобрели билеты по двадцать пять копеек. Фильм оказался «Будьте моим мужем». Я его уже видел когда-то, но с удовольствием посмотрел снова. Щёлкая семечки в полутёмном зале, мы с Мишкой от души смеялись в некоторых моментах.

А после сеанса я заторопился — нужно было ещё в гастроном забежать и на автобус успеть. Мишка предложил срезать путь через переулки. Сумерки уже сгущались, народ расходился по домам. И вот, когда мы шли по одному из таких переулков, из подворотни вынырнули два крупных типа с наглыми физиономиями.

— Сенька, давай-ка отсюда сматываться, — шепнул мне Мишка. Я не стал спорить, но, развернувшись, мы увидели ещё двоих — зажали нас, гады, с двух сторон.

Ясное дело — местная шпана. Самый высокий перебирал янтарные чётки. Остальные трое — все как на подбор: кирзачи, клёши, у одного майка-алкоголичка под расстёгнутой рубахой, у другого золотой зуб поблёскивает.

— Э, пацаны, куда путь держите? — процедил высокий, преграждая дорогу. Чётки в его руках мерно постукивали. — Чё, мелочь, гуляем? А гулять, знаешь ли, денежки нужны.

Мишка напрягся, я почувствовал, как он придвинулся ближе.

— Слышь, — подключился второй, с фиксой, — карманы выворачивайте. По-быстрому.

Деньги я им не отдам — мать ждёт с продуктами, и не поймёт, если вернусь с пустыми руками. А в очереди за мясом она уже третий час стоит.

— Не дождётесь, — процедил я сквозь зубы. — Идите лесом, понятно?

Главный с чётками аж поперхнулся от неожиданности.

— Ты чё, салага, борзый самый? — он сделал шаг вперёд. — Щас мы тебя научим Родину любить.

Мишка тут же засучил рукава своей клетчатой рубашки, я последовал его примеру.

— Сенька, бей левого, я правых возьму, — шепнул друг.

Я кивнул. Вспомнились слова тренера по боксу — «Серёга, ты не только силой бери, а хитростью. Мозгами работай». Пришло время применить его науку. Первый, с чётками, кинулся на меня. Я нырнул под его руку, как на тренировке, и врезал коротким боковым в печень — он охнул, согнулся. Не теряя времени, крутанулся и встретил второго, в майке, прямым в нос. Хрустнуло смачно, кровища хлынула на его застиранную «алкоголичку».

— Ах ты, гнида! — заорал третий и попытался схватить меня за шиворот.

Я поднырнул, ушёл в сторону и, развернувшись, провёл свой коронный приём — обманное движение справа и тут же хук слева. Тренер Михалыч точно бы одобрил! Кулак врезался точно в челюсть, и этот шпанюга покачнулся, а затем рухнул на асфальт. Но первый, тот, что с чётками, уже очухался и снова полез в драку. Я отскочил, пропустил его мимо себя, и когда он пролетал рядом, добавил коленом по рёбрам. Он взвыл и рухнул на колени.

— Сенька, берегись! — внезапно крикнул Мишка.

Я обернулся — тот, что в майке, заляпанной кровью, замахнулся на меня обрезком водопроводной трубы. Еле успел увернуться — труба просвистела в сантиметре от уха. Я присел и сделал подсечку — он грохнулся на спину, а труба отлетела в сторону. Но если сейчас не добью, они опомнятся, и нам крышка. Прыгнул на него и провёл серию коротких ударов в голову — он обмяк. Первый с чётками пытался подняться, но я встретил его апперкотом — кулак вошёл точно в подбородок, голова запрокинулась, и он растянулся на асфальте.

Оглянулся на Мишку — тот методично обрабатывал четвёртого, самого здорового. Мишка бил редко, но сокрушительно. Один хороший удар, и его противник осел, как мешок с картошкой.

В итоге мы стояли, тяжело дыша, среди поверженных врагов. Костяшки пальцев саднило, рубашка прилипла к спине. Вокруг — ни души, только серые панельные пятиэтажки молчаливыми свидетелями обступили наш импровизированный ринг. Где-то из окон доносилась «Маяковка» — радиостанция играла что-то советское.

— Ну ты даёшь, Сенька! — восхищённо выдохнул Мишка. — Здоровы ты кулаками отработал!

Я улыбнулся, хотя губа уже начинала опухать — видно, всё-таки зацепили меня.

— Пошли теперь в гастроном, а то мать с ума сойдёт. И это… никому ни слова, понял? А то распереживается ещё.

— Спрашиваешь тоже, — хмыкнул Мишка. — Я могила.

И мы пошли дальше, оставив позади стонущую шпану. В кармане по-прежнему позвякивали монеты — копейки и рубли с профилем Ленина. Мать будет довольна — сахар, макароны «Экстра» и докторскую колбасу куплю, если повезёт достать в гастрономе. А чётки я всё-таки прихватил как трофей на память — это будет моим напоминанием, что нельзя останавливаться на достигнутом. Надо вкалывать до седьмого пота, чтобы чего-то стоить в этом мире развитого социализма. В прежней жизни я упорно шёл к цели — вот и здесь посмотрю, как далеко смогу зайти, если выложусь по полной, как настоящий строитель коммунизма…

Глава 4

На следующий день я проснулся, как обычно, в пять утра. За окном еще сумрак, петухи только-только начали свою перекличку. Деревня