Тьма. Том 4 - Лео Сухов

— Да весь угол уже знает! У нас ведь, как в деревне: все, обо всём и про всех, — объяснила мне София. — Ты не думай, «усам» и залётным никто не скажет… Но среди своих уже последняя собака знает, кто у нас парням денег подкидывает.

— Рано или поздно об этом узнают и «пирожки»! — вздохнул я. — И тогда их покровители возьмутся за меня уже всерьёз… В общем, мне это не нравится.

— Хм… — сестра покосилась на меня. — Если хотел остаться в тени, то нанимать «кабанов» надо было опосредованно.

— Так я и нанимаю не сам, а через Кислого, — ответил я. — Но, видимо, теперь поздно об этом переживать…

— А в Тайный Приказ ты зачем сейчас едешь? — поинтересовалась София, глянув на меня с подозрением.

— Да, вот, надо туда кое-что завезти… — признался я.

— Федь, в Тайный Приказ просто так ничего не завозят! — погрозила мне пальчиком сестра. — Во что ты опять вляпался?

Врать не хотелось. Говорить правду — ещё больше. Если в нашем углу узнают, что я убийцу двусердых убил, о чём первым делом подумают? Правильно!

О том, что у меня есть полмиллиона рублей. И плевать всем будет на то, что я эти деньги в глаза не видел — и не факт, что увижу. Есть люди, которые между жадностью и логикой всегда выбирают жадность.

— Фе-е-е-едь! — протянула сестра, устав ждать моего ответа. — Ты что, мне врать собрался?

— Нет, — улыбнулся я. — Но хотелось бы… Хотя ты знаешь, что я не люблю врать.

— Вот и не ври! Во что вляпался? — затребовала правды неугомонная родственница.

— Так, смотри… Всё, что я сейчас скажу, дальше твоих ушей чтоб не пошло! — предупредил я. — Иначе больше ничего рассказывать не буду.

— Ладно-ладно, я могила! Рассказывай, что тебе в Тайном Приказе понадобилось! — лёгким движением ладошки отмахнулась сестра, и я сразу засомневался в её обещании.

Но раз сказал «а», надо говорить и «б». И я решил понадеяться на то, что у Софии имеется хоть капля инстинкта самосохранения:

— Везу свои показания по поводу стычки с одним обычным, который нашу встречу не пережил.

— Что-о-о-о⁈ — София уставилась на меня с неподдельным испугом. — Федька, ты что, второй раз? Тебя же в Коромысле уже судили!

— Ну… Выбора у меня не было… — признался я. — Или ты думаешь, что я как сумасшедший, только и ищу, кому бы мозги вышибить?

— Ну мало ли, как вам мозги на службе перешивают… — нервно закусила губу София. — Может, делают из вас машины для убийства, на всю голову ушибленные… Ёлки, Федь, это второе дело, а с первого и года не прошло! Тебя посадят!..

Тонкие пальчики вцепились в мой рукав. Сестра, кажется, серьёзно перепугалась, и я поспешил её успокоить.

— Ты не переживай так сильно. Убитый мной «обычный» был преступником, душегубом и, откровенно говоря, сумасшедшим…

— Да неважно! — София нахмурилась. — Если тебе деньги на стряпчего понадобятся, знай: я не всё потратила, что ты присылал! Могу вернуть в любой момент.

— Не надо, — улыбнулся я такой искренней заботе. — Я же говорю, там такой обычный, что суд будет чисто для вида. Просто есть царский указ, который для подобных случаев требует какого-никакого суда.

— Кого ты убил, Федь? — прямо спросила София, почувствовав, что за словесными кружевами скрывается важная правда, которую ей не хотят говорить.

— Ну… Я, к слову, его имени до сих пор не знаю, — замялся я, всё ещё пытаясь этой самой правды избежать.

— Федя! — София строго посмотрела на меня.

— Помнишь, ты мне про убийцу двусердых рассказывала? — я постарался сделать как можно более безмятежный вид. — В общем, его-то я и убил…

— Ты⁈ Убил⁈ Этого убийцу⁈ — сестра уставилась на меня круглыми глазами, сжав пальцы на моём рукаве ещё сильнее, почти до белизны. — Того самого⁈

— Ну… Как бы… Этот вопрос тоже пока не окончательно прояснили…

— Значит, это ты его убил⁈ — к счастью, София додумалась не орать, а, скорее, сипеть, иначе о моём подвиге узнали бы во всех окрестных машинах.

— Ну да… Вероятно, — отозвался я.

— А что ты делал в ишимских Васильках⁈ — удивилась София. — Вы же где-то за городом разместились…

— Уже нет… Мы как раз в тот день переехали, — признался я и объяснил: — Наши отделения объединили… Вот и… В общем, оно само так вышло.

— Ты⁈ Убил⁈ Того⁈ Убийцу⁈ — хрипло повторила София.

— Соф, да сколько можно спрашивать-то⁈ — возмутился я. — Ну да, я его убил…

— Полмиллиона рублей! — у сестры задёргался глаз, что вкупе с веером ресниц выглядело очень драматично. — Значит… Федь, тебе должны выплатить полмиллиона рублей!

— Да никому они ничего не должны… — поморщился я.

— Но боярские рода обещали! — глаз дёргаться перестал, зато брови взлетели на середину лба.

— София, обещать не значит жениться! — наставительно произнёс я. — Уж ты-то, как девушка, тем более, должна это понимать.

— Но… — сестра нахмурилась.

— Даже если мне что-то выплатят, когда это будет? — отозвался я, трогая машину, потому что пробка начала медленно двигаться. — Пока что ничего не выплатили. И вообще, толком об этом со мной и не говорили.

— Вот уроды! — возмутилась София. — Всегда знала, что они жадюги!

— Да и плевать на них, — успокоил я её. — И без них заработаю на твоё чёрное сердце.

— Бли-и-ин… Ну вот зачем ты напомнил? — расстроилась София. — Я постоянно стараюсь забыть об этом.

— Тебе надо об этом, наоборот, постоянно помнить! — возразил я. — Помнить и останавливать его пробуждение! Про кризисы же тебе рассказали…

— Да, рассказали… — хмуро кивнула София.

— И если сердце пробудится само, есть немалая вероятность, что на первом-втором кризисе ты станешь тёмной! — напомнил я. — А значит, тяни с его пробуждением, сколько можешь. Мне говорили, что это вполне посильная задача. Ясно?

— Ясно… Извини, просто… Вот не поверишь… — София замялась.

— Ну ты скажи, а я подумаю! — предложил я.

— Устала я от всего этого…

— Моя сестра, и