Пепельный. Книга Ⅰ - Денис Стародубцев

Но это был не обычный рынок.

Его так и называли: «судьбоносный», «магический», «нижний». На карте города его не было. О нём знали только те, кому позволяли знать или случайные путники, коим был я.

Я шёл, сам не понимая зачем. Просто… ноги вели вперёд.

Пахло странно — пылью, специями, мятой и чем-то ещё… будто жжёными снами или чем-то похожим.

Ряды были хаотичны. Один продавал клинки, с набитыми на рукоятках рунами. Другой — амулеты, якобы поймавшие крик умерших. Где-то продавали зелья, что якобы могут стереть воспоминания или вырастить новый глаз. Кто-то просто играл в кости — на годы жизни.

И всё это казалось мне не чужим. Как будто я не гость, а… давно потерянный житель этого мира.

— Пепельный, стой, — Варвара подошла сзади. Я не удивился. Она как тень. — Ты чего творишь? Зачем сюда пришёл?

— Я просто смотрю.

Часто использовал эту фразу, когда ко мне в магазинах подходили продавцы-консультанты в моём прежнем мире.

— Здесь не смотрят. Здесь забирают. Или отдают.

Я кивнул и продолжил идти. В одном из закоулков я увидел мальчишку. Совсем юный. Лет десять, не больше. Он сидел на сломанной бочке и держал в руках книгу. Обложка — серо-чёрная, потрескавшаяся, а посередине — знак: пепел, рассыпающийся в пламени.

Мальчик смотрел не на людей. Он смотрел сквозь.

Я остановился. Не потому что хотел — потому что не смог пройти мимо.

— Что это такое у тебя? — спросил я.

— Книга. — Голос мальчика был ровным. Словно он говорил не изнутри себя, а откуда-то издали. — Она ждала тебя, Пепельный…

Я протянул руку. Едва коснулся обложки — и в голове вспыхнул шепот. Слова без звука, пульс без сердца. «Ты вернулся.»

Я отдёрнул ладонь. Книга обожгла не кожу — мысли.

— Это… — начал я, но Варвара уже стояла рядом.

— Отойди от него, быстро… — резко сказала она. — И от книги тоже.

— Ты её знаешь?

— Нет. Но чувствую. Это не просто текст. Это — ключ. А ключи всегда от чего-то запертого. Не зря такие книги исчезают. Их не теряют. Их хоронят.

Я снова посмотрел на мальчика.

— Сколько она стоит?

Он не назвал цену. Только протянул книгу. Я взял. Тяжёлая. Тёплая. Живая. Варвара выругалась сквозь зубы.

— Это плохая идея, — сказала она. — Очень плохая идея.

— Я знаю, поэтому и беру — ответил я.

Она вздохнула.

— Тогда бери. Только помни: ты не просто взял вещь. Ты стал частью чего-то. И назад дороги не будет.

Я кивнул. Сам уже знал это.

Книга не была просто находкой. Она была знаком.

И подтверждением, что моё имя — Пепельный — значит больше, чем я сам пока понимаю.

Перед уходом с рынка мы остановились перекусить — у уличной кухни, где варили похлёбку и подавали горячие лепёшки с мясом. Тело ело, а разум кипел.

Я чувствовал, как книга будто шевелится у меня за спиной в мешке. Не злом. Не страхом. Ожиданием, готовилась дать мне новые знания в полном объёме.

А ещё — началом. Началом чего-то большего, чем даже я мог себе представить.

Мы вернулись в комнату ближе к полудню. Город гудел, рынок шумел за окнами, но внутри всё было тихо — как будто стены чувствовали, что в доме появилось нечто другое.

Я положил книгу на стол. Она будто мерцала под светом — только не светом, а присутствием. Никаких движений, никаких звуков. Но я знал: она живая.

— Ты хотя бы её открыл? — Варвара стояла у стены, скрестив руки. Голос — тихий, но напряжённый.

— Нет. Пока нет.

— И не откроешь. Надеюсь.

Я сел. Потёр ладони. Тёплая дрожь в груди — не страх, а знакомая, болезненная тревога. Вечная.

— Бу! Боишься?

— Конечно, боюсь, — выплюнула она. — Такую магию не забывают просто так. Она не теряется случайно. Если её где-то продают на рынке за еду или дарят — это ловушка. Или предупреждение.

Я кивнул.

— Может быть ты и права, а может и нет. Узнаем.

— Ты хочешь узнать, что в ней? — спросила она.

— Хочу. Но не потому, что ищу силу. А потому что я часть этого.

Она подошла ближе. Наклонилась, посмотрела мне прямо в глаза. В её взгляде была не злость, а почти… жалость.

— Ты и правда веришь, что эта тьма — твоя? Что она примет тебя?

— Нет, — ответил я. — Я не хочу, чтобы она меня приняла. Я просто… хочу, чтобы она вспомнила.

Мы молчали.

Сквозь щель в ставнях падал свет. Книга лежала на столе, как тень, от которой не избавиться.

— У тебя был выбор, — наконец сказала Варвара. — Много раз. Каждый раз ты выбираешь путь вниз.

— Потому что сверху меня никто не ждёт, — сказал я. — Там — Серовы, их чистые залы и золотые псы породы ретривер. А внизу с дворняги, хоть правда и на моей стороне.

Она выпрямилась, подошла к двери.

— Тогда мы оба движемся вниз. Только вопрос: кто первым сгорит?

К вечеру мы снова оказались на улицах. Нужно было поесть перед дорогой. С утра мы почти не ели.

Зашли в тот же кабак — «Медвежья лапа». Вечером он был другим. Громче. Жирнее. Злее. Пахло табаком, потом и дешёвыми победами в кулачных поединках.

Мы сели в углу, заказали похлёбку и пиво. Я молчал. Варвара что-то рассказывала о купцах, о кланах, об отравлениях, но я слушал вполуха.

Книга тяжело висела за спиной. Даже не книга — всё, что с ней пришло.

И тут в кабаке раздался громкий хлопок.

— А ну убери лапы, вшивый пёс! — завопил кто-то. Стул полетел в стену. Люди шарахнулись. Пару кружек разбились о пол.

Мужик — высокий, когда-то крепкий, но уже заплывший жиром — схватил за ворот торговца и замахнулся. Но тот ударил первым. Началась возня. Кто-то засвистел, кто-то стал подначивать. Стража даже не шевелилась — обычное дело.

— Трактирная классика, — вздохнула Варвара. — Только без гуслей.

Я встал.

— Что ты делаешь? Сядь назад!

— Не знаю, — сказал я и пошёл вперёд.

Когда я подошёл, мужик уже сидел, опрокинутый на спину, дыхание хриплое, взгляд мутный.

Я протянул