Домино 4 - Иван Катиш

Я подцепил золотую конфету и осторожно откусил половину. Оказалось, действительно очень вкусно. Даже не очень похоже на рыбу, эта круглая штука была с легкой остротой и кислинкой, а хрустела просто зачетно. Драк заглянул внутрь оставшейся половинки.

— А красиво сделано как! Кракко кудесник!

Я кивнул и отправил в рот вторую половину конфеты.

— Так, Котий, — распорядился Драк. — Пиши ему. Нам всем понравилось, хотим теперь здесь Элуровскую еду.

— О, только не надо его провоцировать, — засмеялся Котий. — Он тогда Шмидта с его пельменями совсем изведет. А пельмени — это хорошо и спасительно в холодный день.

Но мы все равно сели писать благодарственное письмо.

* * *

Я завез свой подарок Кьяре еще вчера — через два месяца экспериментов у меня, наконец, получилось сделать кольцо с ударной воздушной петлей. Сюрпризом для нее это не было, потому что она несколько раз приезжала ко мне в самый разгар экспериментов, когда после срабатывания очередного творения я висел на соседней сосне. Я даже купил аналог боевого кольца на Меркаторе и распотрошил его, но мне не понравилась конструкция. Их версия даже не пыталась перезаряжаться, эдакое кольцо последнего шанса, а мне хотелось получить многоразовое устройство.

Но в конце концов у меня получился приемлемый вариант — кольцо приятной формы выдавало пять петель в течение минуты, а следующие пять — еще через пять минут. Дальше оно заряжалось гораздо дольше, но на длинный бой оно в любом случае не было рассчитано. Испытать его в условиях за пределами Домино пока не представлялось возможным, но тут у нас работало отлично. И у него стоял блок на владельца, т.е. именно из этого кольца никак нельзя было поразить саму Кьяру. В общем я был вполне доволен собой, а особенно коробочкой, которую мне сотворил Илья.

Кьяра сначала пообещала мне не развязывать подарок до Нового года, но, когда я уехал, не выдержала, открыла коробку и немедленно позвонила мне, задыхаясь от восторга. Хех, даже не знаю, когда мне было так приятно.

* * *

Роман Николаевич на праздник к Октору не собирался, справедливо считая, что молодежь и без него повеселиться, а если что пойдет не так, ему доложит. А вот Балакирев собирался быть от начала до конца.

— Слушай, — спросил Управляющий Балакирева, заглянув к нему в комнату перед тем, как уходить, — а что за забег они там планируют?

— У Марка образовался побочный продукт его изысканий. Воздушные ходули.

— Это что такое?

— Это натурально ходули, которые выбрасываются из колец вниз, поднимают тебя на полтора метра над землей, и на этом можно ходить. Держатся пять минут. На время забега они перекрывают дорогу перед баром, там и будут забегать.

— Зачем он это сделал?

— Он пытался повторить кольцо Люгера, которое бьет воздушной петлей вперед, и сделал. И даже улучшил, хотя финальная версия у него есть только в двух экземплярах — у него и у подруги. А ходули — это промежуточные версии, то, что не вышло. Вот, приспособили к делу. Он в какой-то момент пожаловался Октору, что, дескать, получается какая-то ерунда, но именно от ерунды Октор пришел в восторг, и сразу попросил себе на новый год пять штук.

— Смешно, все пригодилось.

— Да. Потом все будут выпивать и закусывать, а в полночь планируется сожжение елки на заднем дворе с помощью драконьего огня. Драк обещал быть и жечь.

— Я надеюсь, на достаточном расстоянии от бара?

— Да, примерно в километре. Сейчас она довольно странно там выглядит, но гореть должна хорошо. Ее связали из сухой травы и украсили горючими красными бусами.

— Должно быть нарядно.

— Так и есть. Не стояла бы она на такой высоте и в чистом поле, вообще нормально было бы.

— А чего вдруг они решили жечь? Это из какого мира такой канон?

— Говорят, огонь всегда кстати.

— Октор-то сам как к этому относится? Не должны осьминоги огонь любить.

— Октор за любой движ кроме голодовки, — заверил Романа Николаевича Балакирев.

Управляющий кивнул и ушел домой, рассчитывая, что праздник будет вполне под контролем.

* * *

Туманные твари под Новый год не подкачали и выкатили очередной апгрейд. В первой пещере они не прорвались, там было все насмерть засушено, а вот во второй им удалось построить нечто вроде бамбуковой рощи.

Я уже правда начинал подозревать, что пещеры за нами подглядывают, потому что эти бамбуки очень напоминали воздушные ходули, которые я случайно получил месяцем ранее. Из-за обширного присутствия Бантия в пещере, они никуда не двигались, а только планомерно заселяли собой пещеру, вытесняя крокодилов на улицу. Отряд Баруха, в котором сейчас было шесть крокодилов столь же планомерно уничтожал новоявленную рощу, но не справлялся. Поэтому вместо того, чтобы нарядными сразу ехать на вечеринку к Октору, мы сначала заехали навести порядок.

Котий проверил наши формы с будущими фирродисками, выяснил, что они уже полные и можно выносить, и они с Драком быстренько вытащили их все на улицу, и Котий накрыл их теплым куполом. Он даже не стал париться с маскировкой, поскольку от охраны эту историю скрыть все равно было нельзя. И вернулись разбираться с туманным лесом.

Пока они перекладывали формы, я обнаружил, что условные стволы отлично режутся ножом, но сами они жгутся и их лучше не трогать. Хотя оптимальной тактикой было бы вытащить их на улицу, пусть там или мерзнут, или что хотят делают. Надо завести под такую модификацию какие-нибудь перчатки. В общем этим леспоповалом можно было бы заниматься еще долго, но очень хотелось на праздник. И когда Котий с Драком вернулись, мы стали думать, как можно ускорить процесс.

— Слушай, — вспомнил Драк. — А давно мы не обращались к талантам Фроси! А ну, иди сюда!

Он подозвал к себе Фросю, и они совместными усилиями заморозили ближайшие три ствола.

— Отлично! — обрадовался я. — Барух, атакуй!

Барух прыгнул и столбы разлетелись вдребезги.

Котий прошел вглубь и ударил по остаткам воздушным тараном. Битый лед вылетел наружу.

— Уборка! — гордо объявил он.

— По-моему, так быстрее будет, — предположил Драк. — Давай мы все это заморозим, побьем и выметем. А уже оставшееся я подсушу.

И мы приступили. Работать приходилось аккуратно, чтобы не допускать образования больших глыб, которых было бы потом трудновато разбить. Один раз мы промахнулись,