Почему Я? Часть 2 - Владимир Германович Корешков

девочка, – сказала Светка, поглаживая Алину по голове, – и должна понимать, что не все, что человек обещает, он может исполнить, – после чего хлестко, хорошо отработанным ударом в челюсть отослала Алину в глубочайший нокаут, заставив обмякнуть в чужих руках. – Отпусти ее, – приказала Светка тому, кто держал Алину.

Это был тот чернявый улыбчивый парень, с которым Алина познакомилась на первом пиру у императора. Он повиновался Светкиному приказу. Бесчувственное тело Алины рухнуло к ногам Светки. Та с видимым удовольствием наступила ногой на лицо Алины.

– Что же там за Юра такой? – задумчиво спросила сама себя Светка.

– Берем ее с собой? – спросил чернявый.

– Зачем? – удивилась Светка. – Она нам не нужна. Какой с нее толк? Своим теперь тоже, пусть живет с этим. – Кстати, Русланчик, за ее дружками, оставшимися в городе, ты людей отправил?

– Да, Свет, отправил, – ответил чернявый, растянув губы в своей неизменной, белозубой и такой обманчиво приятной улыбке. – Скоро их доставят к тебе.

– Вот и славно, – подытожила Светка. – Хотелось бы казнить ребятишек скопом на глазах у толпы – это интересно и для остальных поучительно. – Ну что, Русланчик, пошли? – тот согласно кивнул. – А ведь мы с тобой молодцы, – улыбаясь, проворковала Светлана. – Еще одну группу ликвидировали. Кураторы будут довольны.

***

Алина очнулась, челюсть опухла и болела. Вспомнив, что произошло, она завыла дико и безысходно, до мурашек, в полный голос.

«Как же так вышло, Господи, пусть это будет страшный сон. Умоляю».

Случилось это не так давно на очередном пиру, где они с Женей были уже в числе постоянных почетных гостей, без которых не обходится ни одно сборище местного бомонда. Не в силах больше наблюдать за тем, как забавляются здешние «сливки общества», Алина вышла на воздух подышать, посмотреть на звезды и дать своей душе хоть немного отойти от той гадости, что происходила в стенах дворца. Следом за ней вышел Светкин охранник – тот самый чернявый приятный парень. К этому времени Алина и он уже были почти что приятели. Парень он был неглупый, располагал к себе. Никаких вольностей или сальных намеков с его стороны. И хотя они уже давно перешли на «ты», в общение с ней не позволял себе ничего лишнего, был по-джентельменски подчеркнуто вежлив и обходителен. И потом им просто было интересно вместе. Они всегда находили темы для разговора, обсуждая что-то, иногда спорили, иногда соглашались друг с другом. Подспудно чувствуя, что она ему интересна, Алина не теряла надежды рано или поздно подвести его к той черте, когда удастся склонить его на свою сторону. Почему-то Алина была уверена в том, что у нее это точно получится. Вот и в тот вечер поболтали так, ни о чем – о погоде, об искусстве, и даже вопросы мироздания немного зацепили. Алина, не желая долго оставлять Женю одну, засобиралась, заправляя одной рукой волосы за ухо, пожелала ему приятного вечера. Он широко улыбнулся в ответ, сверкнув в полумраке своей фирменной ослепительной улыбкой, и выразил надежду на то, что они вскорости опять увидятся. Разговор был закончен. Формальности элементарной вежливости соблюдены. Алина повернулась и уже сделала пару шагов к залу, где пировали все гости, как тут услышала его тихий голос, заставивший ее вздрогнуть всем телом: «Алина, Алина Соколова, постой, не уходи». Она резко развернулась к нему.

– Откуда ты знае… – начала она и тут же запнулась, поняла, что крепко прокололась.

– Алин, неужели ты меня не помнишь? Ну, посмотри повнимательней, – начал жарко шептать он.

Что-то неуловимо знакомое она давно в нем заметила, но пазлы мозаики никак не складывались.

– А вот я тебя запомнил на всю жизнь и никогда не забуду, и этот твой жест, как ты постоянно заправляешь волосы за ухо. Мама тогда сказала: «Руслан, ты обязан помнить человека, спасшего тебя, давшего возможность жить дальше».

И тут словно молния – яркая вспышка озарения – пронеслась у нее в мозгу. Да ведь это же тот самый карзубый мальчишка, которого она ценой своей жизни спасла в супермаркете, вытащила его в последнюю секунду из безжалостных жерновов механизма эскалатора, но погибла сама.

– Ну, наконец-то. Вижу по глазам, что вспомнила. Давай знакомиться заново. Меня зовут Руслан Атаев. Поразительно. Мы с мамой часто ходили к тебе на могилу и приносили свежие цветы. А тут ты живая и здоровая и ни капли не изменилась. Вот уж не думал, что встречу свою спасительницу и смогу ей лично сказать «Спасибо».

Дальше все было словно в тумане. Ее как будто подхватила, закрутила и понесла полноводная горная река. Она не успела опомниться, как Руслан познакомил ее со Светой. Странно, но Светлана была совсем не тем человеком, о котором говорили ребята в общении с Алиной. Спеси или какой-то злобы ни на грамм, только глубокая грусть, печаль и понимание опытной зрелой женщины.

«Алин, ты представь, – говорила Света, заламывая руки и смахивая слезинки со своих бездонных глаз, – я всю жизнь любила Олега. Всю жизнь только его одного. Но ты же знаешь, Алиночка, он такой непостоянный. Еще когда мы жили с ним вместе на Земле, я ведь знала, что он то с одной, то с другой изменяет мне, но ничего с собой поделать не могла. Любила его безумно, как собачонка. Все прощала ему, готова была ради него на все, лишь бы он был рядом. Я предугадывала любое его желание, только бы увидеть улыбку на любимых губах. Иногда казалось, что мое сердце разорвется. Говорила себе: “Надо уйти, дать жить так, как ему хочется”. Тщетно, я была не в состоянии перебороть себя. Он возвращался от новой потаскухи, каялся, плакал, просил прощения, говорил, что это в последний раз, и я забывала обо всем. И винила во всем только себя. Один раз после его очередного адюльтера я взорвалась – не выдержала, собрав вещи, ушла от него. Думала, что смогу жить заново без его глаз, мягких нежных рук, без его поцелуев, от которых у меня голова шла кругом, но нет. Это как наваждение, чувства были сильнее меня, я не могла забыть его, образ любимого, как икона, постоянно стоял перед глазами. Потом в один ужасный день узнала о том, что он погиб. Мой мир рухнул в тартарары. Я поняла, что жизнь закончена. Да она и не нужна мне, если Олега нет на земле. Считала, что если бы осталась, не ушла тогда от него, с ним не произошло бы этого несчастья. Осознание собственной вины съедало меня изнутри. Все вокруг было в