Почему Я? Часть 2 - Владимир Германович Корешков

серых тонах от смертной тоски, хандры и отчаянья. Не в силах вынести и минуты существования без возлюбленного, я покончила с собой. К сожалению, самоубийцы презираемы всеми, их в рай не берут. Так я оказалась у целионов в услужении. А когда встретила там, на Грелиоссе, Олега, мои чувства, снова ожив, вскипели. Я была наподобие бурлящего вулкана. Знаю, твои друзья обвиняют меня в убийстве девушки, но поверь – то был несчастный случай. Просто ужасное стечение обстоятельств. Нет, я не пытаюсь себя хоть как-то обелить. Конечно же, мне нет прощения. Что касается его новой пассии Ани, то тут я просто потеряла контроль и разум от обуявшей меня ревности. Словно бес в меня вселился. Еще неизвестно, как бы ты, Алиночка, поступила, если бы твоего Юру соблазнила какая-нибудь девка. Я так поняла, о каких-то моральных принципах и устоях у Ани говорить даже не приходится. Она своего не упустит, если надо, вырвет с мясом. Да, я наделала много глупостей, принесла много зла и очень сильно раскаиваюсь. И если могла бы, вернула все назад и изменила бы все. Но знаешь, Алин, чего я желаю больше всего на свете? Поговорить с Олегом. Я до сих пор уверена в том, что он меня любит и мы вопреки всему сможем быть вместе. Уйти куда-нибудь подальше от всех и быть только вдвоем. Умоляю тебя, Алин, дай мне этот шанс. Организуй мне встречу с любимым. Я знаю – я верну Олега, мне бы только с ним поговорить. Он ведь меня тоже любит, и я нужна ему, – Светлана даже встала на колени перед Алиной. – Со своей стороны обещаю, нет, клянусь – я верну тебе Юру, сделать это в моей власти».

Света была убедительна. Ей нельзя было не поверить. Зло умеет лгать, подтасовывать факты. Поэтому ты ему веришь, оно умеет убеждать.

«И действительно, – рассуждала про себя Алина, – Олег – бабник еще тот, то он с Аней, то на Жанну глаз положит, а потом даже Аня говорила, что признавался ей в том, что любит Свету и жизни без нее не представляет. Как трудно во всем разобраться».

Она, конечно, узнала тогда на манеже Олега, но на тот момент еще не решила, как быть. В какую сторону качнуться. Света твердо пообещала достать Юру из прошлого, и тогда они могут, забыв обо всем и обо всех, быть только вдвоем. Того же хочет для себя и Светлана – быть с Олегом. То есть простого женского счастья. Долг – это хорошо, прекрасно, но почему они кому-то что-то должны? А как с ними поступили? Как со скотом на скотобойне, вытащив из прошлого, тут же бросили ребят в бой на верную смерть, словно хворост в топку ради своих целей, но какое лично ей дело до этих людей из будущего и их разборок между собой? Ради них погиб Юра, а они даже пальцем не пошевелили, чтобы его воскресить.

Алина долго сопротивлялась, внутри нее шел нешуточный бой, ломая, кромсая все нутро, выворачивая душу наизнанку. А тут еще Руслан масло в огонь подливал. Умный, приятный, обаятельный и, казалось, очень честный. Он, глядя в глаза, постоянно рассказывал о том, какой хороший человек Света. Просто обстоятельства так сложились, что многое против нее, и поэтому некоторые считают ее сволочью, но это не так. А что касается ее обещаний, если уж дала кому-то слово, то обязательно выполнит его, чего бы это ни стоило. И потом, Света так любит Олега, что готова на все.

Алина верила. Ведь тот человек, которому ты, пусть даже очень давно, спасла жизнь, будет благодарен тебе и ни за что не станет лгать. Если бы Алина только знала… Тот маленький мальчик, которого она когда-то спасла, вырос, к двадцати четырем годам насквозь пропитался идеями радикализма и в борьбе с неверными, войдя вечером в переполненный гипермаркет, взорвал на себе пояс смертника, унеся за собой на тот свет семнадцать жизней ни в чем не повинных людей. Четверо из погибших были детки от трех до восьми лет. Они-то в чем виноваты? Они что, тоже неверные?

Но Алина не знала этого… и сдалась. Дала себя уговорить. Зло и те, кто ему служат, умеют убеждать. Единственное, что сделала Алина, собираясь на встречу к Олегу, – послала ребятам сообщение, чтобы срочно покидали планету, потому как их расшифровали и их миссия провалена. И пусть даже не пытаются искать ее и Олега. Спасайте себя.

Ребята получили ее сообщение аккурат тогда, когда отряд пронтонов во главе с префектусом Вудием ломал ворота их виллы. Вызвав по дальней связи Пашу, они в спешке покидали виллу, торопясь к месту посадки спускающегося с орбиты шаттла, уходя по узкому подземному туннелю, специально вырытому кем-то для вот таких экстренных случаев. Торопясь, устремившись за ребятами в туннель, пронтоны, наступая на пятки, наседали. Префектус Вудий не знал, что среди тех, кого они преследуют, нет той высокой гордячки Лифании, но сладостно мечтал о том, как схватит ее и будет мстить за все те оскорбления, которые она ему нанесла. Долго мучить, унижать, растаптывать. Поэтому все время подгонял своих подчиненных, только бы не упустить беглецов.

Андрей, поняв, что всем вместе им не уйти, крикнув девочкам:

– Бегите! Я пока их задержу, – заслонил собой проход.

Подойти к нему было непросто, он прекрасно владел мечом, заставляя поочередно то одного, то другого из самых смелых и настойчивых вскрикивать от боли и отступать. Да, он ранил нападавших, но не убивал. Когда-то дал сам себе слово не убивать и держал его, потому как Андрей был настоящим мужчиной, а мужчины свое слово держат, даже когда невмоготу и даже если придется, наматывая свои кишки на кулак, ставить на кон жизнь. Настоящие мужчины знают цену данного слова, и слово «честь» для них не пустой звук.

Вудий, наконец осознав, что с наскоку им не прорваться, а живой Андрей ни за что не даст пройти, подозвал лучников.

Выпущенные стрелы насквозь прошили тело Андрея. Умирая, он успел подрубить две деревянные сваи, подпиравшие потолок туннеля. Свод с ужасным грохотом обрушился, камни вперемешку с песком погребли под собой мертвое тело Андрея и заваливали проход наглухо, не давая возможности преследовать беглянок. Девочки благополучно добрались до шаттла и покинули Юпиний.

Ночью был срочно собран экстренный высший военный совет революционной ремесленно-крестьянской армии Лукренона. На нем присутствовало все руководство – Алтона, Юкиан, Торсий и еще пять самых крупных военачальников. Слово взял Юкиан:

– Братья, – обратился он к