Порядок подчинения - Дейл Браун

он прикрепил ее удостоверение личности к ночной рубашке и завернул тело в одеяло. Он собирался поднять ее и отвести к машине, когда услышал: «Не беспокойся о ней, Павел. Мы о ней хорошо позаботимся».

Тычина обернулся и увидел, как в комнату входят полковник Панченко и несколько сотрудников командного центра. Офицер службы безопасности забрал тело из рук Тычины, пообещав лично позаботиться о ней, пока не примет надлежащих мер. Тычина собирался последовать за офицером безопасности к выходу, но Панченко остановил его, крепко схватив за руку. «Не сейчас, Павел. Тебе нужно работать».

Молодой пилот высвободился из рук старшего офицера и сказал: «Извините меня, полковник, но»

«Теперь это «генерал», Павел», — сказал Панченко. «Я новый командующий тактической воздушной войной для всей Республики. Национальный военный штаб был уничтожен российскими воздушными атаками. Начальник штаба и начальники служб сбежали, но большая часть старшего персонала была убита. Я передаю командование Турции».

«Что? Что ты сказал?» Это было уже слишком. Его глаза опухли, и он чувствовал, что у него кружится голова. Микки … Панченко … что он говорил?

«В Стамбуле было сформировано украинское правительство в изгнании», — сказал Панченко. «Турки приняли наши просьбы о помощи, и Запад обещает помощь. Все украинские самолеты, пережившие российские авианалеты, перебрасываются на турецкую учебную авиабазу близ города Кайсери. Я организую там Свободные украинские военно-воздушные силы, и вы отправляетесь со мной… полковник».

Тычина посмотрел на Панченко, и хотя он мог видеть только глаза молодого пилота, он знал, что у Тычины было совершенно ошеломленное выражение лица. «Оказывается, Павел, ты не только старший выживший пилот МиГ-23, но и один из самых опытных украинских пилотов из ныне живущих. Мне нужно, чтобы ты командовал временным истребительным крылом, и я не могу поручить это капитану. Повышение вступает в силу немедленно. Как можно скорее мы задействуем все самолеты, которые смогут совершить перелет, и вылетим в Турцию. Турецкие истребители ждут, чтобы сопровождать нас».

Павел попытался прояснить голову, сосредоточиться на том, что говорил Панченко. Он попытался выглянуть в окно, чтобы увидеть Микки, но габариты Панченко загораживали ему обзор. Он должен был отпустить ее… Они попытались бы вернуть ей достоинство … он переориентировался, как бы трудно это ни было, как бы бурно ни ощущалась захлестнувшая его волна эмоций… и заставил себя прислушаться к тому, что говорил Панченко.

Но это было нелегко. Ты просто должен пройти через это, Павел. Так же, как если бы ты был в самолете во время чрезвычайной ситуации. Сохраняй спокойствие, сохраняй контроль. Делай свою работу. Он вернул свое внимание к Панченко, который все еще говорил.…

«Я так и не закончил говорить тебе, Павел», — торжественно сказал Панченко. «Мы знали, что произойдет эта катастрофа. Мы, генеральный штаб и правительство, знали, что русские собираются вернуть Украину. Мы планировали это. В течение последних двух месяцев мы переправляли оружие и технику за границу, в Турцию».

«У вас есть?» Спросил Тычина, ошеломленный этим открытием. «Но почему Турция? И как вы узнали?»

«Мы, конечно, не знали и надеялись, что ошибаемся», — объяснил Панченко. «Но война с Россией была неизбежна. Конфликт из-за Днестра был лишь искрой. Доступ к черноморским портам, вывоз ядерного оружия, земельные и имущественные споры, свободная торговля, нефть, сельское хозяйство — русские теряли все ценное. Украина хотела присоединиться к Западу, стать членом Европейского сообщества и НАТО. Россия не могла этого допустить.

«Итак, несколько месяцев назад правительство заключило сделку с НАТО по изъятию трети запасов оружия в Турции. Мы отправляли ракеты, бомбы, запасные части, транспортные средства, даже технические заказы и схемы на базы в Турции, прямо под носом у проклятых российских военно-морских патрулей в Черном море. Тысячи тонн оборудования и оружия, по меньшей мере, по одному эшелону каждую неделю. Чтобы оплатить «хранение», правительство платило наличными и подписывало соглашения о базировании с НАТО для доступа к украинским водам и портам после окончания конфликта. Теперь нам нужен кто-то, кто начнет создавать нашу операционную базу в Турции. Я хочу, чтобы вы это сделали».

Панченко держал его в комнате, пока они не услышали, как завелась его штабная машина и уехала. То, что он увидел в глазах молодого пилота, ободрило его. Когда он впервые вошел в комнату и увидел Тычину с телом своей невесты, его глаза были похожи на глаза потерявшегося ребенка, полные страха и беспомощности. Когда они забрали тело, он увидел полное отчаяние. Теперь он с облегчением увидел огонь — и жажду мести — в этих глазах. Потребовалась бы сильная рука, чтобы направить это стремление к мести в более позитивное русло, превратить жажду крови в расчетливого, дотошного планировщика и лидера, но он был уверен, что это можно сделать. Феникс снова полетит, и на этот раз он поведет в бой всю крошечную воздушную армаду страны.

Павел позволил словам Панченко осмыслиться. Многое происходило так быстро… но так всегда происходило на войне. Решения должны были приниматься быстро и правильно. Иначе ты был мертв. Павел с трудом сглотнул, стараясь думать не о Микки, а о насущном деле. Сначала он должен был стать солдатом. Во рту у него было необычно сухо, а в желудке тошнило. И все же он был жив, и он был цел.

И он охотился за русскими ублюдками.

Это они убили Микки. Это они отняли у него единственную любовь в его жизни. Это они опустошили его родину. Это они убили Бог знает сколько его соотечественников.

Он с трудом сглотнул и решительно посмотрел в глаза своему начальнику: «Я сделаю это. И я получу их».

«Я знаю, что ты это сделаешь. Я рассчитываю на это».

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

Кабинет министров Белого дома, Вашингтон, округ Колумбия.

В то же время

«Я получил это прямо из первых уст», — сказал президент со своим сильным южным акцентом, когда он сидел со своими сотрудниками в Совете национальной безопасности в Кабинете Белого дома. «Президент Величко сказал мне — нет, пообещал мне, как мужчина мужчине, — что ядерный удар по Украине был ошибкой, которая не повторится, и что он намерен отступить. Итак, кто-нибудь, объясните мне, почему в Европе всем становится жарко под этим проклятым ошейником?»

Вопрос не был адресован кому-либо конкретно — обычная для президента тактика, направленная на то, чтобы заставить всех вокруг чувствовать себя неловко и занять оборонительную позицию, — поэтому мужчины, сидевшие за столом с президентом, неловко заерзали, молча отдавая предпочтение доктору Дональду Ширу, сорокадвухлетнему бывшему профессору экономики из Массачусетского технологического института,