Обратный отсчет: Равнина - Токацин

к шорохам, но взрывы стихли. Сармат наверняка знал, что это именно взрывы, а не грохот лопнувшего или упавшего камня, — так взрывались снаряды колёсомётов. «Какой-то странный отзвук,» — думал он, рассеянно глядя на весы. «Шипение или звон. Сквозь грохот не разберёшь, но оно там было. Если бы услышать ещё раз…»

…Огненный портал закрылся. По другую сторону барьера Скогны мерялись наменянной шихтой. Те, кому достался ещё и кейек, будто выросли на десяток сантиметров и раздулись вширь, — Гедимин так и не понял, как им это удалось. Вепуат заинтересованно ухмылялся и украдкой просвечивал что-то сигма-лучами — может, тоже исследовал эффект «раздувания». На краю плато грохотали взрывы — Гварза вытащил филков на стрельбище и раздал им колёсомёты. Гедимин вслушивался в грохот. Ни треска, ни шипения различить не удалось.

…Вепуат посмотрел на экран сигма-сканера и шумно вздохнул.

— Не. Ты туда не лезь, — проворчал он, закрепляя на руке «термобластер». — Не ты их терял, не тебе и искать. Ничего, я их найду. Сходи лучше, проверь, как там глина. По мне, так пора процеживать.

…У ворот душевой Гедимин замедлил шаг, и вовремя — наружу выскочил филк. Увидев сармата, он быстро огляделся и недовольно фыркнул.

— А Хепри где?

— Его зовут Вепуат, — Гедимин недобро сощурился. — Тебе зачем? Ранен?

Филк набрал было воздуху в грудь, но, посмотрев на сармата, осёкся и качнул головой.

— Глина. Не знаю, чего он от неё хочет, но вода очень мутная. Что там с ней делают дальше?

…С глиняного кома уже не капало; вода осталась на дне бочонка, над которым был подвешен войлочный свёрток. Часть комка Гедимин отделил, и теперь филки старательно перемешивали глину с песком. Сармат следил за ними вполглаза, перебирая мелкие костяные «цацки» и высушенные семена. У многих была сложная форма со внутренними полостями. «Попробуем повторить в металле. Должно быть интересно.»

…Филк, закончив с мелкой отливкой, поставил тигель в печь и шагнул в сторону, уступая место другому. Его форма, сделанная по образцу мелкой ракушки, стояла на песке, насыпанном в ведро, чуть поодаль от уже залитых, излучающих опасный жар. Гедимин поднял ведро на перевёрнутый бочонок, чтобы литейщикам не пришлось наклоняться — но высоту всё-таки определил неверно. Очередной филк поморщился, поднимая тигель, зажатый в захвате, и занося его над литником. За спиной громыхнула дверь, и что-то затрещало, разбрасывая по цеху мокрый снег.

Тигель «ученик» всё-таки удержал. Гедимин выхватил конус вместе с раскалённым захватом. Часть металла выплеснулась на перчатку, но сармат едва обратил на это внимание. На сапоге филка, не успевшего отдёрнуть ногу, дымились чёрные пятна.

Крик Гедимин услышал позже — когда сапог, срезанный и содранный с ноги филка вместе с носком, пролетел пару метров и остался дымиться на полу. «Ученик» шарахнулся к стене и там присел, сдавленно шипя и схватившись за голень. Из-под пальцев просачивалось чёрное.

— Отойди, — бросил Вепуат через плечо, опускаясь на пол рядом с раненым. Гедимин уже видел расплывающиеся на пальцах ноги красные пятна — металл всё-таки её прижёг. «Как я его порезал? Надо было аккуратнее…» — сармат, досадливо щурясь, вытер с когтей размазанную кровь. Когда он подобрал содранный с филка сапог, на пол скатились застывшие металлические капли. «Ткань» не прожгло — сквозных отверстий в плотном слое гзеша не было, только горелые пятна — и на нём, и на войлоке под ним.

— А ты сам куда смотрел? Ждал, когда до костей прожжёт? — услышал Гедимин сердитый голос Вепуата. Он склонился над вытянутой ногой филка; другой «ученик» придерживал раненого за плечи. «Что я ему, вену распорол?» — Гедимин, чувствуя под рёбрами холод, придвинулся ближе. Взъерошенные перья Вепуата заслоняли обзор, но в ту же секунду раненый филк сердито фыркнул и зашевелился, подтягивая ногу под себя.

— Ага! Из-за капли металла надо мне ступню отрезать⁈ Он бы ещё плазменным резаком…

— Держи камень! — бросил Вепуат, складывая крылья и поднимаясь на ноги. Раненый филк фыркнул, но промолчал. Теперь Гедимин видел длинный, но неглубокий порез на голени. Его края шевелились, быстро смыкаясь. Красные пятна на пальцах уже немного посветлели.

— Быстро ты среагировал, — сказал Вепуат, разглядывая повреждённый сапог. — Значит, не прожгло, а жар всё равно просочился… Ну, металлом на кожу — было бы хуже.

— Асбест, — Гедимин с тяжёлым вздохом оглянулся на филков; они столпились вокруг раненого и о чём-то шептались. — Спецодежда для такой работы. Здесь же есть аналог…

Вепуат невесело ухмыльнулся.

— Третий слой, если двух не хватило?.. Как он вообще облился? Был же инструктаж. И вчера они не промахивались мимо форм…

Гедимин тяжело качнул головой. Он думал об оставшемся в печи металле. «Перегреется вкрай… Чего они там столпились? Видно же, что рана несерьёзная…»

…Металла в тигле осталось немного — теперь случайно разлить его было сложнее. Филк, натянувший на ногу отрезанный сапог, угрюмо щурился, но захват держал твёрдо.

— Пускай остывают, — сказал Вепуат, переставляя дымящееся ведро к соседней печи. — Есть пара часов на работу со стеклом… Гедимин, ты шестерых возьмёшь? Ардан сегодня не может, работаем вдвоём.

Гедимин поморщился, но кивнул. Филк, оставшийся в одном сапоге, покосился на него и еле слышно фыркнул.

— Гзеш переплавляется в два плевка, — сказал ему Вепуат. — Вас что, Альгот не учил? Вылезай из комбинезона — и идите с Атайром чинить его. Там, за печами, тихий угол. Горелку возьмёшь спиральную или с линзой?

— Не надо ему горелок, — вмешался Гедимин, у которого под рёбрами снова шевельнулось что-то холодное. — Дай мне, я заделаю.

Филк без сапога громко фыркнул и открыл было рот под одобрительное бормотание сородичей, но Вепуат резко развернулся к нему, поднимая дыбом перья — и филк, вздрогнув, принялся расстёгивать комбинезон. Остальные что-то пробурчали, но Гедимин не стал прислушиваться.

— Встань поодаль, — велел раздетому филку Вепуат. — Все сразу к печи всё равно не пролезут. Ты и ты — сыпьте шихту в два конуса. Будем делать чашки с ручками — и я покажу, как обращаться