Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Несите в столярку, — скомандовал Гварза, до сих пор молча стоявший поодаль, ближе к отдыхающим филкам. Те нехотя, потирая руки и спины, поднялись с земли.

— Теперь вы умеете добывать субстрат для Би-плазмы, — сказал им Айзек. — Местный климат очень упрощает его обработку. Только надо этим воспользоваться — и самим не пострадать.

Филки переглянулись.

— Эти… ошмётки, — один из них тронул ступнёй кривую плашку. — Тоже пойдут на субстрат?

— Нет, это — в работу, — ответил Айзек. Филк мигнул.

— Оно всё очень… кривое. Мы старались ровно, но — там все волокна внутри в разные стороны. Может, не надо его в работу? Есть же способы сделать ровнее…

Айзек оглянулся на Гедимина и едва заметно ухмыльнулся.

— Намного ровнее оно не станет, — «утешил» он филка. — Особенности местной флоры. Потому-то длинные жерди тут делают из костей.

Ближайший филк тяжело вздохнул и наклонился за разбросанными плашками.

— Если ровно оно не рубится — может, проще было взорвать?

…За холмами было тихо — что бы там вчера ни грохотало, сегодня оно умолкло.

— Сушёные древесные червяки, — объяснял Гедимин, растирая крупинки пигмента между когтями. — После прожарки дают тёмно-красный цвет. В смеси с некоторыми реактивами — от светло-оранжевого до фиолетового. Про реактивы расскажет Альгот.

— Ещё и это, — пробормотал за спиной сармата кто-то из филков. — Химикаты тут тоже… получают вручную?

— И это всё предполагается делать нам? Бригаде из двенадцати рабочих? — донеслось из-за соседней печи. — Разделение труда тут ещё не изобрели?

Гедимин отодвинулся, позволяя филку убрать плавильные конусы в печь. «Расплав надо будет размешивать. Тщательно, но осторожно. Опять ведь обольются,» — думал он, глядя на перчатки филка, взявшегося за горячий захват. «Защитным полем его прикрыть, что ли?»

— Интересно, что там ещё, — донеслось из-за спины. — Ковать металл, рубить деревья…

— Ещё глину копать, — дополнил другой филк. — И руду из-под воды… М-да, не повезло Атайру. И ведь даже никто не предупредил…

— Да они сами не знают, что тут водится, — пробормотал третий. — Шарятся наугад…

— Ну да, ещё руду, — буркнул первый. — Одежду мы уже шили. Наверное, заставят делать тряпки. Местные, из ниток. Как их делают-то, вообще⁈

— Там переплетение крест-накрест, — отозвался кто-то из-за соседней печи. — С ним-то мы и замаемся. Вот чего нам на Земле не сиделось⁈ Не нравились «макаки»? А вот это всё — нравится⁈

«Да, нитки,» — мысли Гедимина, вильнув, легли в новое русло. «Если получим „асбест“ и разберёмся, как делать волокно, — кому-то придётся прясть. Ткацкие станки, мать их колба… Вот что не моё, то не моё!»

…Джагулы, развесив тёплую одежду в предбаннике, по одному выбирались в цех. Джагзуу, поравнявшись с Гедимином, ухмыльнулась во все клыки.

— А ты жестокий! Мы уже думали — они поломаются, а дерево останется! Чего нам не сказал⁈ Зверь бы его выгрыз. А мы отобрали бы. Может, не первое. Но все не проглотил бы. Ты говори, если надо. Дерево тяпать руками… Урррх!

Самка встряхнула гривой, всем видом показывая омерзение.

— Научатся, — отозвался Гедимин, стараясь не мигать слишком часто.

— Со зверем, конечно, удобнее, — сказал Вепуат, выбираясь в предбанник. — Но так деревьев не напасёшься. И ему нехорошо, когда пищу вынимают из пасти.

— Нехорошо, — согласился Урджен, выходя из-за печи — он искал что-то с другой стороны и вернулся озадаченным. — Но если Пламени надо… Мы сами дерево не трогаем. Зверь есть. Выгрызет. Раздавит. Его много не надо. Кости лучше.

…Гедимин старался не коситься на соседнюю печь, даже защитное поле сделал непрозрачным — и всё равно видел, что Сэта пришли с пустыми руками. «Не упрашивать же их,» — думал он, сердито щурясь. «Может, ещё не договорились.»

Уже закрыв за Джагулами дверь, он повернулся к Вепуату и вопросительно хмыкнул. Тот развёл руками.

— Даже не спрашивал. А они там, в Куттуше… Знаешь, по-моему, у них уже есть печи. И даже стеклодувные трубки.

Гедимин пожал плечами.

— Они начали вместе с Джагулами. У Джагулов уже всё есть. А Сэта их не глупее. Может, даже найдут, где взять ульсену для зеркал. Без торговли с карликами и нашего посредничества.

Вепуат с сомнением покачал головой.

— Если только переплавят скогнийские трофеи. На Скогне, лезущем куда не надо, цацек обычно много… Будем ждать дальше. Мне кажется — договорятся.

38 день Огня, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Едва сарматы вошли в предбанник, откуда был хорошо слышен шум воды, скафандр зашевелился. Перья на груди распушились, крылья выгнулись назад и так замерли. Вепуат покосился на вздыбленный нагрудник и еле слышно хмыкнул.

— Так и знал, что твёрдый корм ему понравится.

Стоило войти в душевую, как все разговоры прекратились, и по ангару пронеслось приглушённое шипение. Под мрачными взглядами филков сарматы отошли в тихий угол. Гедимин встал на проходе, вполоборота к недовольным. Под его тяжёлым взглядом они подались к стене. Перешёптывания заглушал шум воды и прерывистый плеск из технического помещения — кто-то включил водоподъёмник.

Когда Гедимин повернулся к Вепуату, скафандр успел проглотить две рыбины из четырёх запасённых. Разведчик вытянул руку с третьей и смотрел, как пернатая оболочка стекает с его плеч и груди, собирается в конус и мелко дрожит. С пятой попытки хоботок всё-таки дотянулся. Вепуат хмыкнул.

— Что плохо с таким кормом — непонятна степень переработки. Сколько он может съесть, и сколько из этого ему нужно?

— Переработки? — Гедимин, стараясь не показывать брезгливости, смотрел, как скафандр тянется к последней рыбине. — Это надо смотреть на отходы. Масса съеденного, масса выброшенного… Он вчера отрыгивал?

Вепуат качнул головой.

— Даже и не показывал, что собирается. Вот и я беспокоюсь — может, не