Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

него, но сейчас небыло времени искать укрытие лучше. Заглушил мотор, пистолет со мной, выскакиваю из машины, нет времени сейчас долго осматриваться. Тихо, на улице уже даже жарко, так что скидываю свою куртку, пока на свое сиденье. Открываю заднюю дверцу, на которой несколько попаданий от пуль, скорее всего срикошетивших или оставшихся в двери. Джонни глянул на меня мученическим взглядом, ничего не сказав.

Так, сперва вытаскиваю оба наших рюкзака, валяющиеся на полу у ног Джонни. Один из них заляпан кровью, это мой, из которого он куртку вытащил. Так, вот аптечка, тут ещё есть бинт. Сейчас надо с Джонни снять его куртку, и как-то срезать часть майки, чтобы увидеть рану в плече. В конце концов просто отрезаю у куртки ножом рукав, повозившись на задней стороне – пришлось заставить Джонни сесть ровно. Так, майку просто разрезаю вдоль плеча, вот и входное отверстие пули, черно-красное, а выходного с другой стороны нет, значит пуля до сих пор в плече.

– Cнимай остатки куртки, будем тебя перевязывать. Надо, надо, не морщись. – пытаюсь говорить строго, хотя мраморная бледность моего напарника меня здорово пугает.

Помогаю ему стянуть ставшей с одной стороны безрукавкой куртку с целой руки, куртка летит на землю – она уже ни на что не годится. На рану накладываю импровизированный тампон из сложенного бинта из аптечки, остатком бинта стараюсь перетянуть Джонни плечо, пропуская повязку ему через грудь под здоровым плечом. Получается не очень, да и бинт быстро заканчивается, но лучше чем ничего – держится пока. разрезаю свежую майку из рюкзака Джонни, делаю из него импровизированную перевязь под раненый локоть, накидываю ему на шею и на плечо, завязываю в узел над ключицей – теперь рука в согнутом состоянии у него на животе, прям как в картинках про всякие переломы.

–  Блядь, где мой мизинец?? – Джонни теперь заметил пропажу.

–  Пожертвовал его бандитам, не кричи. Без мизинца можно жить.

–  Чеееееерт, да что же такое!

–  Сиди, не дергайся! Из меня врач так и так не очень.

Ещё одной майкой кое-как заматываю Джонни кисть, прижимая рану на месте мизинца, на что он мне отвечает не очень цензурными словами, но сидит, терпит. Как могу закрепляю майку в некий бесформенный комок на его руке – ну по крайней мере теперь он не видит своей потери. Так, даю Джонни бутыль с водой, пусть попьет, успокоится. Виски сейчас лучше бы подошел, причем нам обоим, да вот нет его.

–  Так, слушай сюда. Старайся не отключаться, сейчас адреналин начнет спадать, тебя в сон будет клонить. Ты можешь дотянуться левой рукой до пистолета?

–  Ннне знаю… – дрожащей левой Джонни достает кобуру на поясе, зачем-то похлопав по ней, чтоб я уже точно знал, что дотянуться он может.

–  Вот так, круто. В самом крайнем случае будешь мне помогать, ты ещё пока не помер, не спеши себя хоронить. Нам не так далеко ехать осталось, пробьемся. Ты главное помогай мне, не вырубайся!

Mне не так сильно нужна была помощь Джонни, как просто хотелось его поддержать, напомнить ему, что он боец и все такое. В общем, какие-то отцовские инстинкты, даже не знаю откуда. И пусть пытается мне помочь – это может его мотивировать не вырубаться. Не знаю, почему, но мне очень не хотелось, чтобы Джонни терял сознание – почему так, даже себе объяснить не мог.

Джонни мне ничего не ответил, но меня он слышал. Я помог ему поудобнее пристроиться на сидении, и даже пристегнул его ремнем, несмотря на его вялые возражения. По крайней мере не ударится сейчас ни обо что, если я буду резко маневрировать. Так, что там вокруг нас? А ничего, все так же тихо за то время, пока мы тут в докторов играли. Тогда поехали дальше. Внимательно изучаю карту, уже сидя на своем месте: стараюсь запомнить выход из этого хитросплетения автобанов. Так, сейчас совсем немного до пятидесятого автобана, потом небольшой кусочек до пятьдесят четвертого на Павию, ну а по нему уже до гор добираемся, и вот там надо выйти на ту дорожку, про которую рассказывал Бенни. А там уже как повезет, терять больше нечего, однако, там уже других вариантов кроме как ехать обратно не будет.

До Павии долетел без происшествий, Джонни односложно отвечал на мои вопросы и реплики, просто давая мне понять, что он тут, со мной. У Павии перед нами уже вовсю замаячили горы, те самые, сквозь которые нам и надо было сейчас пробраться, за ними уже море и Портофино. По совсем старому грязному автобану добрался до Вогеры, а там уже съехал на региональную дорожку, причем два раза пришлось сверяться с картой, чтобы понять, что я на верном пути. Отсюда нам остается всего километров сто с небольшим, но по таким серпантинам, что мама не горюй. Судя по карте, до городка Варци подъем будет ещё умеренный, а вот потом начнется настоящая горная дорога. И скорее всего те самые проблемы с местными городками.

Дорога пошла типично итальянская – с разномастными заплатами на асфальте, насмехающимися над тобой знаками ограничения скорости 70 км/ч там, где я не мог себе представить, как ехать быстрее пятидесяти, ямами и осевшими краями проезжей части. После Вогеры по краям шоссе потянулись городки, через которые пролегала дорога, по большей части пустые, но местами я видел дома, которые мне издали казались заселенными. Плотно завешенные окна, забаррикадированные передние двери… Зараженных небыло видно вовсе, на дороге тоже было свободно. Пока подъем был совсем несерьезный, но горы уже висели передо мной, не такие могучие, как швейцарские Альпы, скорее пологие, богатые на всякую растительность. Вообще цвет обстановки вокруг сменился с изумрудно-зеленого и серого на светло-зеленый и коричневый. Бурый оттенок был на всём – на домах, с присущей только Италии привораживающей небрежностью и неаккуратностью, за которую однако не хочется ругать, а на которую хочется смотреть. На земле, выжженной солнцем за лето, на жухлой траве и даже на скалах, которые тоже были различных оттенков бурого и коричневого.

Уже на подъезде к Варци, начиная ощутимый подъем в гору, я наконец заметил то, что так долго искал глазами: машину позади нас. И не одну, а две, одну за другой. Заметил я их буквально на первом же серпантине, и благодаря извилистости дороги позади меня, увидел издалека. Это были белый микроавтобус неразличимой отсюда марки, и какой-то черный седан, наподобие того БМВ, с которым мы уже сталкивались,