Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

только две вещи – как мне узнать, есть ли у них женщина по имени Анна Кранц, и что будет с Джонни. По первому вопросу мне посоветовали все выяснить в регистратуре в Портофино, по второму заверили, что он выживет, и сказали, что его уже увезли в госпиталь. После чего мне, к моему удивлению, выдали мое разряженное оружие и патроны, поинтересовавшись, где чей автомат – мой и напарника. Объяснили доходчиво одно правило обращения с оружием – в городе оружие запрещено, любое, в регистратуре его у меня заберут, положив в специальную сейфовую ячейку. Каждый гражданин, выезжая из города, мог в любой момент взять свое оружие обратно, используя ключ от ячейки. Зона сейфовых ячеек была под постоянным видеонаблюдением, и неусыпным вооруженным контролем. Любая попытка применить оружие в этой зоне каралась смертью, вне зависимости от обстоятельств. Потому всем рекомендовалось оружие заряжать вне зоны ячеек. Убедившись, что я понял три раза повторенные объяснения, меня отпустили.

На выходе меня спросили, доеду ли я своим ходом, или меня подвезти. Удивившись вопросу, я посмотрел на машину впервые за последние несколько часов, и обомлел: на машине буквально небыло живого места. Она вся была если не прострелена, то погнута и разбита. Та часть переда, которой я въехал в дом, вообще была из лучших картинок про автосвалку. И все же это был мой додж, потому я выразил желание ехать сам. Меня по моей просьбе чуть дозалили бензином, сказав, что ехать километров пятнадцать, а там я найду. Дорога относительно безопасная, но безопасность на этих пятнадцати километрах никем не гарантированная – там может теоретически случиться что угодно, хотя и маловероятно.

Я сел в кабину, протиснулся в проезд около бункера со второго раза – с первого просто не влез в радиус поворота, пришлось сдавать назад – и поехал дальше. В голове не было ничего, все мысли просто попрятались. Кровь на сиденье сзади напоминала о Джонни, где-то совсем рядом была моя жена, а я как ни силился, ни о чем не мог подумать толком. Просто ехал осторожно вперед, почти не глядя по сторонам. Машина, ещё недавно так восхищавшая меня своей внушительностью и серьезностью, сейчас вдруг стала еле живым куском металла, который дребезжал и рычал, но ехал. Километров через пятнадцать я действительно увидел огромный явно самодельный знак стоянки через один километр впереди. Проехав ещё, справа от меня открылся съезд, выводивший на большую пыльную стоянку, на которой сейчас было всего две машины, маленькие тентованные грузовики. Предписание на въезде обязывало новоприбывших оставить свою машину тут, взять с собой личные вещи и все оружие, и проследовать в регистратуру. Мимо регистратуры пройти было невозможно – она стояла почти на дороге, большое двухэтажное здание, скорее всего бывший ресторан, с которого, правда, уже сняли вывеску. Дальше, преграждая въезд машинам были смонтированы большие ворота из решетчатых половин, обшитых то ли жестяными то ли стальными листами. На противоположной стороне стоял такой же БТР, как на блокпосту, угрожающе уставившись пулеметом на дорогу. По обеим сторонам дороги от ворот протянулся разномастный забор: местами из бетонных блоков, местами деревянный или вовсе решетчатый. На забор стаскивали всё, потом щедро сдобрив полученную конструкцию обильной колючей проволокой. С одной стороны забор упирался в гору, высокую скалу, и что там было наверху, снизу разглядеть не удалось. С другой же заграждение шло вдоль реки, по самому берегу, и скорее всего доходило до моря, которое тут было совсем недалеко. Однако, это было ещё не Портофино – до Портофино с этого места ехать ещё километров пять, по самой кромке моря, очень живописной и очень узкой дороге. Это местечко называлось Раппало, о чем свидетельствовал знак на съезде с автобана. Окей, я забрал свой рюкзак и автомат из салона, захлопнул дверцу машины, и зашагал в регистратуру.

5.

До самой двери регистратуры я дошел в абсолютном одиночестве, но буквально кожей ощущая, что за мной наблюдают. Наружные окна регистратуры оказались при ближайшем рассмотрении укреплены изнутри, что небыло заметно издалека, и вполне могли служить при случае бойницами. На углах здания установлены две камеры, одна из которых явно сейчас следила за мной, вторая смотрела на стоянку и съезд с автобана. Я потянул на себя очень тяжелую дверь, она открылась, и сразу стала понятна ее тяжесть – дверь изнутри так же была укреплена листовым железом с большим немудреным засовом, при желании блокирующим дверь намертво. Регистратура внутри была обустроена намного лучше бункера – тут явно старались сделать красиво и уютно, чтобы снять стресс и страх прибывающих. Короткий коридорчик сразу после входа заканчивался второй дверью – тоже укрепленной. При желании, из коридорчика можно было сделать шлюз, для особой безопасности. Раньше из коридорчика вели ещё две боковые двери, сейчас они были наглухо заколочены досками. Пройдя “шлюз” я попал в главный зал бывшего ресторана. Сейчас барная стойка была демонтирована, но на полу виднелись следы её многолетнего присутствия. Вместо нее стояли несколько обычных столов, как из школы или из офиса, на потолке жужжал вентилятор, обдувая комнату – несмотря на апрель, тут было достаточно душно, скорее всего из-за укрепленных окон, в которые воздух почти не поступал. За всеми столами сидели женщины, в совершенно обычной одежде – при моем появлении все посмотрели на меня. В дальнем углу зала на стульях у маленького столика сидели два солдата, тоже не сводившие с меня глаз. Кроме всего этого, в комнате было несколько стульев у наружной стены, у окна, один маленький столик для посетителей, и кулер с водой и пластиковыми стаканчиками. Пить не хотелось, потому я сразу подошел к женщине, которая меня жестом подозвала к себе, и пригласила сесть на стул напротив нее.

У всех дам на столах стояли ноутбуки, и небольшие принтеры, а так же маленькие аппараты, как для кредитных карточек, что ли. Я присел около женщины, которую, судя по шильдику на блузке, звали Луиза Мончи, отдал ей ту бирку, что мне дали на блокпосту и выдавил из себя улыбку.

Последующая процедура была наподобие той, что я уже проходил на Базе-104, в Совете, но гораздо дотошнее и подробнее. Рассказывать пришлось много, причем и настоящее, и прошлое, до начала заражения. Меня несколько раз снова сфотографировали, опять сняли отпечатки пальцев и даже взяли кровь, предварительно, правда, спросив на эту процедуру разрешение. После чего приборчик около компьютера синьоры Мончи выдал какую-то пластиковую карту, причем уже с моей фамилией и