Рождённые из пепла - Акили

канцлер уже не сможет творить, что захочет. Ведь если у королевы появятся дети, то начнутся подозрения. Это лучшее, что она смогла сделать, чтобы защитить себя. Ведь главное в этих слухах, что королева против этого, и канцлер попросту домогается.

– Его репутации конец, – с наслаждением представил Дани.

Теперь, когда подполье знало, что Ночь Пепла устроил Генрих Уриен, его имя вызывало ненависть и большое желание ему напакостить всеми способами, пока не придёт час настоящей справедливости.

– Ну что, Витарр, действуем?

Ивор выжидательно посмотрел на друга. Он хотел победить канцлера, хотел защитить Микаю. Даже такая малость как слух может помочь делу.

– Да. Только аккуратно. Помните, что вы это тоже «где-то слышали» или «какие-то дворцовые служанки на рынке болтали». Ивор, зайди в магазин Роджера, может, он вернётся туда и чего интересного про Совет скажет.

– Я пойду на рынок и посею слух там, – сказала Талия, и все на неё обернулись. – Вы не поняли ещё? Роджер в Совете. Приказ королевы. Всё уже началось. Наша борьба… я тоже буду помогать по мере сил. Вместе мы со всем справимся.

Глава 32. Тревоги

Столица кипела как котёл на медленном огне. Повсюду шептались о канцлере и королеве, и история с каждым рассказчиком обрастала всё новыми подробностями. Но одно сохранялось во всех рассказах – канцлер представал чудовищем, способным на жестокость.

Некоторые вспоминали, как больше трёх лет назад Генрих Уриен подавил восстание дворян в провинциях. Четыре рода, что выступили против нового короля, были уничтожены под корень. Говорили, что они сторонники Предателя, который устроил Ночь Пепла. Когда королевские войска окружили поместье, где собрались заговорщики, те сами себя подожгли и сгорели вместе с семьями и детьми.

Так говорили. Но где правда? Слишком свежа ещё память о Пепельной Ночи. Слишком свеж шрам от огня в Этерне.

Генрих сидел на собрании Совета, но мысли его были далеко. Ему доложили о слухах. Это Микая. Кто же ещё? Генрих понял бы это и без доклада Линн. Своё «деликатное дело» королева превратила во всеобщее обсуждение. Она воспользовалась его же оружием. Генрих и сам три года поддерживал нелепые слухи о королеве, чтобы она не полюбилась народу больше короля. И теперь…

Слухи гуляют по всему городу. По словам Линн, Микая ездила только в храм. Но как сплетни распространились так быстро и широко? У Микаи сообщники в столице?

Генрих вспомнил историю с мятежниками и похищение, но состояние королевы в то время говорило, что похитители обошлись с ней жестоко. Он ошибся?

– С кем королева встречалась в городе? – строго спрашивал Генрих.

Линн сжалась, как напуганный заяц. После отравления у неё был такой же вид – она умоляла не отправлять её назад к королеве. Только упоминание сестры её проняло.

– Королева ездила к мастеру оптики. Я потом забирала у него заказ и ещё новые платья у портных. И она была в библиотеке, но без меня.

– Это я и так знаю. С кем она встречалась ещё?

– При мне ни с кем, лорд канцлер. Её Величество стала часто отправлять меня по делам. Если она и встречалась с кем-то, то я этого не видела, – осторожно заметила Линн.

– Ты бесполезная!

– Лорд канцлер… если я узнаю что-то важное… вы позволите мне увидеть Милу?

Милы больше нет. Генрих не мог давать таких обещаний. Но Линн об этом знать не следовало.

– Ты должна стать тенью королевы. Про любое её слово, любую встречу, любое поручения я должен знать. Если снова себя выдашь, пеняй на себя.

Не было смысла угрожать Линн. Пока она думает, что её сестра в поместье, Линн не предаст. Лгать эта простушка не умеет, у неё же всегда всё на лице написано. Скорее, это Микая стала куда осторожней. Королева не сдалась. О чём же тогда она говорила с королём? Генрих спросил об этом у Арчивальда, но он отмахнулся и снова начал жаловаться, как ему надоела «старая кобыла».

…И сейчас король сидел, развалившись в кресле напротив, и зевал.

– Ты ещё не закончил? – лениво спросил он Поуля, когда тот говорил о налоговых сборах с окраин.

Появление короля на собрании Совета – событие исключительное. Даже если бы Микая пришла нагой в спальню канцлера, Генрих и то не удивился бы так сильно. Арчивальд же явно наслаждался его замешательством. Возможно, и это он сделал, чтобы досадить дяде.

«Совсем отбился от рук».

– Ваше Величество, я… – попытался оправдаться Поуль, но бесполезно.

– Ты скучный. Если б я знал, что тут так всегда, то почаще приходил бы – поспать, – Арчивальд небрежно махнул рукой в сторону хранителя библиотеки Амбера. – Ты. Расскажи что-нибудь поинтересней.

Амбер подчинился и завёл какую-то длинную поучительную историю пятисотлетней давности.

«В какой фарс превратился Совет…»

– Это всё неинтересно, – снова перебил Арчивальд. – Ты мне скажи. Короли могут делать, что захотят?

– В рамках закона, Ваше Величество, – ответил, смутившись, Амбер.

– Но ведь король может поменять закон, – упорствовал Арчивальд.

– Если его в этом поддержит Совет…

– Пф, я так и знал.

Король подпёр ладонью щёку. Генрих выдерживал его выходки стоически. В следующий миг Арчивальд вдруг вскочил с места и обвёл рукой всех.

– Тогда я обращаюсь ко всем вам. Вы! Мои лорды и преданные советники! Вы бы поддержали своего короля, если бы он захотел что-то сделать?

– Вы имеете в виду что-то конкретное, Ваше Величество? – вздохнул Генрих.

Арчивальд заговорщицки ухмыльнулся.

* * *

Комната лорда Поуля Касселроя находилась в самом дальнем и старом крыле. Даже окна там по-прежнему были узкими прорезями, как в крепостном замке, которым этот дворец являлся века назад до своей перестройки.

Каменщики хорошо постарались, превращая суровый негостеприимный каменный мешок в комфортный для жизни королей дом. Однако старое крыло осталось неудобным для привыкших к теплу и роскоши дворян. Там было всегда холодно и мало света, камины имелись лишь в некоторых комнатах. Зато камни помнили события, о которых люди давно позабыли.

Микая гулко постукивала каблуками по шершавому полу. Линн семенила на несколько шагов позади. Микая бы предпочла, чтобы канцлер не узнал об этом визите, но он узнает. И если ему доложит не Линн, Генрих её заподозрит.

«Забочусь о её безопасности больше, чем о своей», – вздыхала Микая. Все эти игры изрядно её измотали. Каждый ход, каждый вздох приходилось оценивать на опасность. Словно она играла в шахматы над пропастью. Микая давно не чувствовала себя отдохнувшей. Линн, Ивор, Роджер полагаются на неё. Но на кого положиться