Рождённые из пепла - Акили

не помешает им сделать ещё десятки тех страшных орудий и двинуть их на Адамант. Сейчас военные инженеры разбираются с теми, что удалось захватить. Но успеют ли?

Вряд ли король даже думает о подобных вопросах, но обязана будет думать Микая, когда возьмёт престол. В юности она о таком и помыслить не могла, но после восстановления справедливости, когда будут наказаны все, кто причастен ко Дню Крови и Ночи Пепла, она останется единственной с Благословенной кровью.

Они сами сделали её королевой. Так пусть смотрят, как она ей становится.

Ивор и Витарр помогут получить поддержку народа. Роджер станет их представителем в Совете. Амбер поможет знаниями – его образованность дорогого стоит. Сир Адам продвинется по службе и станет опорой Микаи в армии. Король сам уничтожил свою репутацию, и сердца солдат будут на стороне более здравомыслящей и справедливой королевы.

Генрих опирается на знать, которая хочет взлететь так же высоко, как лорды Благословенной крови. Микае не стоит забывать про них. Для начала она возьмёт себе фрейлин. Дворяне тут же углядят в этом шанс стать ближе к королеве. После смерти Генриха им некуда будет пойти, они будут искать себе пастыря.

К тому же после смерти Арчивальда Микае придётся снова выйти замуж, чтобы родить наследника Благословенной крови… когда-нибудь придётся. Даже без любви. Об этом она подумает позже, но использовать честолюбие знатных семей можно и сейчас.

Три года… Три года – и Микая будет готова. Взрастут семена, что она посеяла в армии, народе и Совете. Сейчас главное – не затоптать почву. Продержаться.

«Ивор, Адам, Роджер, Амбер… не подведите меня».

«Ты используешь их, – внезапно царапнул внутренний голос, и Микая остановилась посреди коридора. – Ты действуешь как канцлер».

«Использую… но это не значит, что мне безразлична их судьба. Я добьюсь своего справедливостью и милосердием, а не угрозами».

«Страх безопаснее любви».

«Линн выбрала меня, потому что я отнеслась к ней с добротой».

«Ты не знаешь этого. Ты ей не веришь».

«Мне придётся рискнуть».

«Одна ошибка – и ты проиграешь».

«Прочь».

Микая отбросила все тревоги и уверенно зашагала по пустым утренним коридорам. Не встретился ни один слуга. Оно и к лучшему. Микая устала от теней за своей спиной. Вот только когда она свернула в коридор, ведущий к покоям короля, заметила, что у дверей нет и стражи.

Арчивальд куда-то ушёл? Возможно, она не так поняла указание «к себе»? А может, король нарочно всех отослал, чтобы обсудить их общую тайну? У Микаи более не было такой роскоши, но Арчивальда гвардейцы слушали.

Королева постучала в дверь и обнаружила, что та приоткрыта.

– Ваше Величество? – позвала она, но комната ответила тишиной.

Свечи потушены, и только тусклый рассвет очерчивал предметы. На несмятой кровати валялся небрежно кинутый плащ. Бордовые пятна растеклись и высохли на светлом ковре. Короткий меч с золочёной рукоятью, который раньше висел на стене, брошен на полу. Его покрывали тёмные разводы. В большом зеркале отражалось лежащее за кроватью тело.

Микая отшатнулась и прикрыла ладонями рот. Арчивальд лежал на спине в распахнутом камзоле. Глаза широко раскрыты и невидяще уставились вверх. На белой рубашке расцвела алым кровь.

У Микаи всё окаменело внутри. Она сделала шаг назад и оглянулась на коридор. Оттуда приближался торопливый топот ног.

* * *

– …остальные свыклись с новой властью. Им что один король, что другой. Они не хотят новых потрясений. И я их не виню за это. Не все готовы рисковать своей жизнью. У многих семьи. Больше привлекать некого.

– И не надо. Нас уже довольно много.

Ивор в который раз убеждал в этом друга, но Витарр всё равно беспокоился. Если грядёт прямое столкновение, то они не выстоят против тренированных воинов таким количеством.

– Как идут тренировки? – сменил тему Витарр.

– Отлично. Дани и Джек подрались, но так умело, что даже я оценил. Похвалил за навыки и рассадил по углам. Скоро будут совсем готовы.

– Мы всё равно не солдаты, Ивор, – покачал головой Витарр.

– Зато теперь у нас больше шансов.

Не успел Ивор договорить, как дверь подпольной комнаты распахнулась. На пороге стояла Талия. Вся в слезах.

– Ивор!

– Что случилось? – встревожился он.

Талия развернула тряпицу в ладонях и показала мёртвую птицу. Крыло растерзано, перья небрежно торчали в стороны, а на грудке кровавые пятна. Это была…

– Ласточка вернулась раненой и умерла у меня в руках.

– Наверное, ястреб напал. Мне очень жаль.

«Бедная Талия, она так любила эту ласточку»

– Я видела это вчера во сне. Подножие Божественной горы потемнело. Небо плакало, а птицы падали мёртвыми! А затем и люди…

Талия, рыдая, прижалась к груди Ивора. Он приобнял её и погладил по спине, приговаривая:

– Это был только сон.

– Но ласточка не сон.

Наверху грохнул люк подпола. Кто-то торопливо спускался по лестнице, перескакивая через ступеньки.

– Витарр! Ивор! Вы здесь?

– Да что стряслось? – нахмурился Витарр.

В комнату влетел запыхавшийся Дани.

– Король мёртв!

– Как это «мёртв»?

– Говорят, его убила королева! Её арестовали и будут судить завтра прилюдно!

Талия прижала ладони к губам. Витарр нахмурился ещё больше. Ивор поражённо замер.

Взгляд упал на убитую ласточку.

Глава 33. Разгадка

В Этерне всегда был нежный рассвет. Солнечный луч осторожно выглядывал из-за занавески, прежде чем упасть на подушку и остановиться у макушки, не разбудив.

Микая помнила эти годы как счастливые. Она родилась довольно поздно. Её старшему брату было двенадцать, когда она появилась на свет, а волосы отца уже тогда тронула первая седина. Когда Микая выросла, Дегмонд Валдис уже был совсем седым, а у его носа залегли глубокие складки.

Микая любила его. Отец всегда был добр к ней, баловал сладостями и куклами. Гордился её успехами в учёбе. Говорил, что Микая похожа на маму, которую он невероятно любил.

Мелена Валдис была солнцем в их доме, словно излучала свет. Тонкая, хрупкая и нежная, как цветок. Она находила ласковое слово для всех, кто у них работал. Когда Дегмонд, бывало, сердился на кого-нибудь, жена всегда смягчала его гнев.

Брата Домарда Микая видела редко. Он вырос намного раньше неё, являлся наследником. Отец с ним всегда вёл себя строже, часто отправлял по делам. Валдисы владели тремя старинными поместьями за пределами столицы, и Домард подолгу разъезжал между ними, учился управлению, ко всему подходил основательно и ответственно. Но всё же, когда он появлялся дома, то, проходя, гладил младшую сестру по голове. Пару раз даже улыбнулся ей. Микая хорошо это запомнила.

Однажды они все вместе поехали на